Путы для дракона

Брис беззвучно рассмеялся, и странно было видеть незнакомое-знакомое лицо, обветренное и обтянуто-исхудалое, — смеющимся. Смеялись даже голубые глаза под выгоревшими бровями, и частые сеточки в уголках глаз подчёркивали то, что Леон знал (знание-воспоминание упало) и раньше: Брис — один из самых смешливых в его команде, палец ему покажи — ржать будет до слёз, намёк на хохму доведёт до истерики, — пусть при первоначальном знакомстве его внешность кабинетного буквоеда и сбивает с толку не знающих его.
Один из его команды?
Его команды?
"Не помню".
Это подождёт. Больше заинтересовало сказанное Брисом о годах.
"И это подождёт".
Брис, оказывается, времени даром не терял. Он распотрошил вещмешок, прикрученный к багажнику мотоцикла, и плотоядно постанывал от одного взгляда на те продукты, которые обнаружились. К чему он и вернулся после краткого диалога с Леоном — к постаныванию, естественно. На возмущённого его выразительными стонами Вика он почти не обращал внимания. Почти — потому что Брис то и дело поглаживал кожу у локтя, куда долбанул его сокол. "Вик сначала не узнал меня и кинулся тебя защищать", — объяснил Брис позже.
И всё же, несмотря на внешнее нетерпение, Брис оказался в определённой степени сдержанным: издав вопль при виде круглого чёрного хлеба, отрезал от него тонкий ломтик. Сваренное вкрутую яйцо (Леон испытал тёплую благодарность к хозяйственному Костику — и любопытство: что же Костик ещё напихал в мешок?) он сразу облупил, но прежде чем есть, долго и блаженно принюхивался к нему. Да так жадно, что не выдержал Вик: помогая себе в прыжках растопыренными крыльями, он быстро очутился на кисти бессовестного бандита, шурующего в собственности его хозяина (Брис быстро натянул на кисть рукав) и разинул клюв. Мягкие бело-жёлтые кусочки так аккуратно отправлялись в глотку птицы, что Леон невольно подумал: для Бриса кормить птицу — привычное дело.

— Кофе! — счастливо провозгласил Брис. — Господи, какой аромат!

— Ты бы сел нормально да спокойно поел, — посоветовал Леон, осторожно пробуя встать на ноги. Странно, он совсем не чувствовал боли.

— Явился из преисподней — и туда же, командовать!

— Сначала говорил о царстве Аида, теперь — о преисподней. О чём ты мне всё время намекаешь, говори прямо!

— Не ори. Если хотим в этом тихом местечке, должны сидеть ниже травы, тише воды. И сядь. С ногами твоими я поработал — сам-то что, разучился? А насчёт преисподней… — он поколебался — и пожал плечами: — Хочешь сказать, ничего не помнишь? Коротко: года три назад (я тут, как Робинзон, дни по палочкам считаю) по твоей милости попали в здоровую передрягу. Драчка была приличная, половина команды полегла. А перед тем как нас разбросало, я видел, как ты погиб. Представь мой шок сегодня, когда я понял, что ты живой и Вик при тебе. Честно говоря полон самых светлых надежд и самых сумасшедших иллюзий.