Путы для дракона

Перил нет. Он спускался в густую тьму — внизу сам мост отбрасывал тень. Вскоре он потерял из виду очертания лестницы и остановился перевести дыхание. Это он так думал — перевести дыхание, хотя на самом деле очень боялся. Поэтому и вынудил себя думать, кто сможет ему помочь. «Фёдор! Он мой коллега… Он должен знать об опасности, грозящей мне. Но… Военная разведка и что‑то ирреальное?..»

Мысли внезапно перебил надменный голос: «Фёдор? Помочь? Да он только подозревает, кто ты и чем занимался! Именно Фёдор и подставил тебя своим зеркалом. Да только поспешил… Людей насмешил… Ох, как смешно‑то, особенно тебе…»

Что‑то очень знакомое почудилось Леону в голосе. Он машинально поднял глаза кверху. Вовсе не звёздное небо хотел разглядеть. Привычка такая: надо что‑то вспомнить — глаза к небесам. Но сейчас небо легко и снисходительно к столь малой живности, как человек, поймало его взгляд на рассыпанные по собственной бездне блестящие приманки. И Леон подчинился, замер в собственной чёрной пропасти речного спуска к беспамятству. И чем дольше смотрел на звёзды, тем отчётливее понимал, что они утешают… «Может, в прошлом я был звездочётом?» — с невольной иронией подумал он, нащупывая следующую ступеньку, — после созерцания блистающего неба глаза слепли в чёрной гуще.

Под мостом он разглядел тусклый свет — так, пятно, чуть светлее окружающей тьмы. Чутьём бывшего бомжа он угадал картонные коробки с широкой клейкой лентой и следующий шаг сделал, понимая, что шагает в беспамятство.

Дневники остались у Андрюхи. Двенадцать лет жизни в роли мужа, отца и даже брата навсегда тонули в новом небытии. «Что ж так уныло? — попробовал он усмехнуться. — Ты же всё равно забудешь эту жизнь. А чего не помнишь — и жалеть нечего». Но попытка философского раздумья не смирила пока с будущим: сейчас‑то он знал, что теряет. И, снова обрывая думы о прошлом, Леон сосредоточился на настоящем.

Бледное пятно оказалось свечой, защищённой со всех сторон коробками. Женщина, в обтягивающей голову вязаной шапке, следила, как Леон устраивает себе ложе, как осторожно садится на него… Он уже успокоенно вытянулся, когда она одобрительно кивнула его истинно бомжацкому мастерству устраиваться на ночлег с максимальной экономией и комфортом. И ещё она подумала, что в их компании новый бомж будет полезен, умея так бесшумно двигаться, несмотря на то что с ногами у него, кажется, не всё в порядке.

… Квартира Андрюхи около четырёх утра представляла собой штаб активно действующей армии. Недавно отбыла «скорая», уколами убедившая уснуть истерически рыдавшую Ангелину. Сейчас рядом с её кроватью сидела бледная и решительная Лиза, и даже среди всей суматохи Андрюха оценил её готовность прийти на помощь. Мишка матери ничем помочь не мог: он хвостом приклеился к Андрюхе и ходил за ним несчастным брошенным щенком. Адреса Фёдора Андрюха не знал, домашних телефонов его не имел. В милицию звонить наотрез отказался и теперь ждал приезда старинного знакомого, Дениса Михеича, другана ещё с челноцких времён.

Мишка в очередной раз ткнулся ему в спину, не заметив, что дядя резко встал на месте. Угрюмый Андрюха мельком глянул на часы и взялся за телефон.

— Тимофеич?.. Да, я. Прости, разбудил. Не мог бы ты Вадима разбудить да к нам прислать? ЧП тут у нас, пусть посидит с Мишкой, парень совсем испереживался… Потом расскажу.

— Андрей, в дверь звонят! — окликнула его Лиза.

Друган поднялся не один. Когда мужчины обменялись рукопожатиями, Денис представил невысокого крепкого человека со взглядом словно непрерывно фотографирующих глаз:

— Валентина, моего старшего брата, ты знаешь. Помнишь, раза четыре на его даче гуляли? Он владелец охранного агентства. На законной основе. Лицензия имеется.

— Что у вас с зеркалом у входной двери, Андрей Семёнович? Само вывалилось из рамы или стукнули по нему?

— Ничего не знаем. Если и было что — грохот слышала только Ангелина. А она сейчас не то что ответить — слова выговорить не может.

— Ну, а вы что предполагаете? Ушёл сам? Похищение? Неудавшийся грабёж?

— Предполагать… Предполагать — на что‑то опираться надо. А так — ничего не было. С Ангелиной не ссорился, спокойно спать пошёл. Да и вообще он спокойный все эти годы, как его знаю. Вон Лиза его несколько дней знает и то же говорит.

— Да, Леонид — спокойный, даже тихий и милый человек, — подтвердила его подруга. — С детьми ласков…

— Мишка, иди, открой дверь, — перебил её Андрюха.