Путы для дракона

Мечтатель шёл медленно, но упорно. Его шатало так, что Брис время от времени замирал с мгновенно холодеющим сердцем: не дай Бог упадёт!

Он оказался в шагах десяти от столба, когда Брис бережно навесил петли одна на другую и, затаив дыхание, примял их в широкую крепкую петлю: некоторое время, если он всё сделал правильно, Мечтатель будет ходить по кругу. Истончившаяся нить, ведущая к Леону, могла быть стать почти незаметной на фоне крепкой «канатной» привязи.

— Шагай, бычок, — прошептал Брис и помчался к доку Никите, негромко приговаривая: — Идёт бычок, качается, а сказка не кончается!

За домом док Никита устроил Леона на газоне — Брис оценил его предусмотрительность: в случае чего, по земле бомбисту идти будет труднее Если дойдёт до газона.

— Как у тебя?

— Бомбист пошёл по кругу. Что дальше?

— В щуп Леона я запустил информацию, что мы пока в безопасности.

— Его реакция?

— Глухо.

Они сделали всё, что было в силах, и теперь оставалось только ожидание.

Реакция началась, после того как Брис в очередной раз вернулся от угла дома и сообщил, в очередной же раз, что Мечтатель продолжает ходить вокруг столба.

Оба вопросительно переглянулись, когда под ними дрогнула земля и тяжело и надолго завибрировала, будто по дороге перед подъездом дома проезжала танковая колонна. А потом, когда звериным чутьём почуяли, что происходит, без разговоров снова подхватили командира и потащили подальше от дотоле мирного дома, за которым прятались.

Глава 4.

Хуже нет, когда тебя за руки–ноги держат и бегут при этом. Дело даже не в отсутствии удобства. Какое уж тут удобство, когда висишь раздрыганный и не владеешь собственным телом. Страх — вот главное чувство, увязанное с другим — беспомощностью. Попробуй‑ка, сделай что‑нибудь, случись что…

А вдруг оно уже случилось?

Чего это они его за руки, за ноги?

И он окончательно проснулся и протестующе задёргался.

Носильщики остановились не сразу.

— Леон?

— В чём дело? Куда вы меня?

— Тихо!..

После повелительного «Тихо!» он послушно замолк. В ночной тишине слышалось тяжёлое дыхание невидимых людей, отчётливое рычание вполголоса и длинный пронзительный мяв испуганного котёнка, заглушающий странную возню… Вскоре кто‑то щёлкнул зажигалкой. Невольно прислушивающийся в общем порыве ожидания чего‑то, Леон пробно подёргал ногами и сердито сказал:

— Отпустили бы, что ли!

Человек с зажигалкой шагнул к ним, и у своих ног Леон увидел Бриса. Тот ещё секунды две постоял и опустил ноги Леона на дорожку.

— Док Никита…

— Слышу, вижу, опустил.

— А если вернуться? — предложил мягкий голос Володьки. — Леон проснулся, дом больше не трясётся. Доспим уж до утра.

— Кто как, а я на свежем воздухе! — заявил Игнатий. — Кошка, прекрати брыкаться, ты мне уже весь палец сгрызла. И котёнка–ребятёнка успокой.

Во вновь наступившей тишине послышало сочное шипение, которое закончилось жалобным писком обиженного зверя.

— Ну, что решили, братцы? — спросил Рашид. — Я предлагаю вернуться в квартиру и установить два дежурства. Игнатий так и остаётся на пороге до утра, тем более сам высказал желание дрыхнуть на свежем воздухе. Второе дежурство — рядом с Леоном. Хотя, честно говоря, думаю, оно будет бесполезным. Достаточно одного Игнатия, чтобы поднять тревогу в случае чего… Леон, как себя чувствуешь?

— Я в порядке. А вы? Ночные учения решили устроить?

— Пошли в дом, там объяснимся.

В длинную стеклянную вазу кто‑то сообразил воткнуть щепу от сломанной деревянной мебели, и в живом свете огня все расселись по креслам и кроватям. Роман вообще сразу лёг, и Володя с завистью поглядывал на него… Функции дознавателя взял на себя Рашид, уловив общую усталость и нервозность из‑за внезапно прерванного сна.

— Что тебе снилось?

— Мой сон имеет отношение к ночной тревоге, или вы боитесь, что наутро я забуду его подробности?

— Я спать хочу, а он ещё сомневается, — тихо пробормотал Брис. — Отвечай давай.

— Ну, хорошо… Если коротко, ментально я был очень сильно связан с человеком. Чтобы разорвать эту связь, обрушил на него дом. Кажется, на этот раз сон чисто символический и не имеет отношения к прошлому.

Но тягостно опустившееся молчание красноречиво говорило об обратном. И он понял.

— Вы хотите сказать… То, что я делал во сне, произошло наяву?

— Ты защищался, — пожал плечами Рашид.

Из угла, с постели, всё ещё с закрытыми глазами, Роман безучастно сказал:

— Точно, защищался. А завтра ему приснится виновник всех бед, и на этот раз, защищаясь, он вообще от города камня на камне не оставит. Не знаю, как вы, но я начинаю склоняться к точке зрения Бриса. Надо рассказать Леону всё. Мне не слишком нравится идея дрыхнуть рядом с вулканом, время действия которого невозможно предугадать. А если ему приснится тот момент, когда нас всех разбросало? И тогда нам ещё несколько лет шляться по обломкам, шарахаясь от «тараканов» и «блинчиков»? Не хочу.

— Речь не мальчика, но мужа, — с некоторым удивлением отметил Брис. — Впервые слышу, чтобы ты говорил почти на чистом литературном языке.

— Угу, давайте ещё и лингвистическими изысканиями займёмся, — сказал док Никита. — Сколько ещё до рассвета?