Путы любви

Дочь Киарра Макамлейда прибыла на рассвете. Мартовский день только-только разгорался, нерешительно, как это бывает в середине марта, когда весна уже радует своим еще слабым теплом, а зима, стараясь задержаться, напоминает о себе резким и холодным ветром.

Лесли Макамлейд была полна решимости. Она смело въехала в ворота, которые широко распахнулись по ее приказу. Она сидела на небольшом, но резвом коне. Ее сопровождали два крупных мужчины.

Дара возвращалась с утренней верховой прогулки с Лаоклейном. Она оставила его в поле с Никейлом, ставшим управляющим Галлхиела. Она остановилась на широких, но неглубоких ступенях, ведущих в дом, и наблюдала, как гибкая и изящная девушка проворно спрыгнула с седла. На ней было рябинового цвета платье.

– Мне нужен Макамлейд, глава рода. Я – Лесли, дочь его дяди.

Она говорила на чистом английском языке, но Дара не нуждалась в ее объяснениях по поводу принадлежности к роду Макамлейдов. Было очевидно – в ней течет та же кровь, что и в Лаоклейне. У них были схожие черты лица, у нее, конечно, женственные, но не мягкие. Ее шелковые темные волосы были заплетены в косы и уложены вокруг головы. Губы были яркими, как и платье. Глаза – темно-синие.

– Лаоклейн скоро вернется. Я– Дара. Пожалуйста, проходи и подожди его.

За видимым спокойствием Дара прятала множество разных чувств, так как резвая, симпатичная молодая кузина, перед тем как отдать приказы относительно своей лошади, посмотрела на Дару холодным и оценивающим взглядом, чем обидела ее. Она небрежно приняла предложение Дары и последовала за ней через большой зал в салон. Здесь Дара чувствовала себя гораздо свободнее: салон по ее распоряжению уже обставили мебелью, и она проводила здесь много времени.

Вошла служанка. Дара дала ей указания и села. Лесли не стала садиться в кресло, а ходила по комнате, разглядывая ее.

– Когда я была здесь в последний раз, в комнатах было пусто.

Дара невзначай дотронулась до складок своей замшевой юбки, в которой ездила верхом, и сказала:

– Лаоклейн сделал очень много для Галлхиела.

– Он перед ним в большом долгу.

Синие глаза заблестели, но искорки исчезли со взмахом черных ресниц. Даре хотелось знать, была ли это враждебность. Неужели даже самые близкие из рода Макамлейдов не были к нему снисходительны?

Служанка принесла на серебряном подносе бренди и пирожные. Лесли взяла бокал, не сняв перчатку. Она подняла его и повернулась к двери, над которой в камне был выбит девиз.

– Сила превыше всего, – перевела она. – Тебе уже сказали девиз Макамлейдов? – Ее темные глаза были очень спокойными и внимательными.

– Нет, но, я полагаю, он подходит роду Макамлейдов.

– Я слышала, ты – англичанка. Мой кузен похитил тебя? Мою мать похитили из ее собственной постели.

Дара сжалась, надеясь, что внешне это не было заметно. Она не намеревалась отвечать на такой наглый и грубый вопрос. Свои вопросы она не решалась задать вслух. Почему она в таком возрасте путешествует без сопровождающих, а только со слугами? И вообще, зачем она приехала?

Внезапный приход Гарды принес облегчение. Она встретила неожиданную гостью так, как будто ничего особенного не произошло.

– Лесли, мне сказали, что ты здесь. Ты хорошо выглядишь. Надеюсь, твои родители здоровы.

– Гарда, – ответила девушка, приветствуя ее. – Тебе хорошо в Галлхиеле. Это видно по твоему лицу. Я познакомилась с леди Дарой, которая легко справляется с обязанностями хозяйки… как будто бы они по праву ей принадлежат.

Спокойное лицо Гарды напряглось.

– Не переиначивай, Лесли. Это действительно ее право. Она – жена Лаоклейна.

– Да, во всех крепостях говорят об этом.

Дара встревожилась еще больше. Ее разозлил откровенно обидный тон Лесли и то, что о ней говорили, как будто бы она сама не могла ответить за себя. В ее глазах вспыхнула горячность ее чувств.

– Остается надеяться, что эта тема доставляет людям удовольствие. Должно быть, жизнь здесь очень скучна во время долгой зимы, если мое присутствие в Галлхиеле вызывает такой интерес.

– Интерес вызывает твой… защитник. Мой кузен создал себе репутацию, из-за которой мужчины сражались. Одни – за его честь, другие с верой, что ее у него нет. Ты же – еще один пример того, что Макамлейд сам себе устанавливает законы.

– Лесли! – Гарду разозлила ее родственница, но Дара осторожно прервала этот ее упрек.

– Успокойся, Гарда. Может быть, поведение леди Лесли улучшится после того, как она отдохнет. Пожалуйста, проводи ее в комнату, где она сможет сделать это.

С чувством полноправной хозяйки замка Дара смотрела, как разозлившаяся шотландка покидала комнату. Дара уколола ее в больное место. Безусловно, Лесли надеялась встать на место, которое уже было занято. Галлхиел не потерпел бы двух хозяек, а Дара ни за что не уступит его. У нее не было намерения оказаться в стороне.