Путы

— Лети, деточка, лети, мальчик ты мой! Хоть ты… Ни о чем не думай, ни на что не оглядывайся… Ведь ты еще совсем ребенок, чистый, как ангел… Тебя еще ничто не приковывает к этой земле. Ты свободен! Лети же, мальчик мой, лети!..

И Внук полетел.

Женщина стояла на коленях, не отрывая глаз от взлетающего мальчика, и рыдала, и смеялась, и молила, и молилась…

— Лети, мальчик мой, лети! Я знала, я верила, я надеялась. Ведь человек рожден для полета! Лети, дитя, мое, не бойся! Ты — Свободный Человек…

— Верни его! — закричал Дед, злобно выпучив глаза. — Сейчас улетит! Держи его!

— Ну… по-моему… он попал в плен, сам того не желая… — нерешительно мямлил Отец.

— Ерунда! — отмахнулся Дед. — В плен попадают только предатели! Забыл?

Отец вытянулся по стойке «смирно».

— Так точно. В тот момент, когда на наших бескрайних полях идет невиданный бой за «белое золото», этот бесстыжий пацан, этот предатель… — Видимо, в Отце в этот момент пробудился его далекий предок, потому что он, не думая о том, что делает, впервые в жизни ловко метнул аркан вслед улетающему сыну. Аркан летел, подобно змее выпрямляясь и удлиняясь в полете и, наконец, пастью петли вцепился в ногу мальчика.

Дед и Отец крепко вцепились во второй конец аркана и, кряхтя от натуги, общими усилиями вернули беглеца на землю. Дед вытер пот со лба и влепил Внуку пощечину. Внук не заплакал. Казалось, он даже не заметил пощечины, неотрывно, завороженно глядя на небо.

Женщина, словно тяжелобольная, с трудом поднялась, подошла к. Внуку и поцеловала его в лоб. Придавленная горем, она еле слышно произнесла:

— Прощайте… Да не оставит вас Бог…

И, понурившись, медленным траурным шагом стала удаляться.

— Сестрица! — громко рыдая, устремился за Женщиной Внук, забыв, что на ногах у него путы… И упал лицом в пыль.

— Прекрати! — резко оборвал его Дед.

Отец, собиравший с земли брошенные вещи, удивленно произнес:

— Смотрите, она не оставила следов!.. И правда, на пыльной дороге видны были только следы кирзовых сапог.

— Я же говорил, я же говорил, — злорадно затараторил Дед, — нечистая сила, ведьма… Ничего, скажу старухе — она завтра принесет жертву злым духам…

И они в прежнем порядке двинулись к дому. Зашла луна, мир погрузился в темноту…

Дед в эту ночь съел полторы чашки супа, потом выловил картошку-морковку из двух нетронутых чашек. А утром приказал старухе принести жертву злым духам.

Отец несколько дней не находил себе места, затем забылся в потоке каждодневных забот. Но недели через три, когда на небо взошла полная луна, сердце Отца начало биться часто-часто, не давая ему уснуть. Беспокойство все нарастало, и тогда Отец потихоньку встал с постели, на цыпочках подошел к дувалу, перелез через него, прибежал к чинаре и до раннего утра оставался на том месте. Он думал о своей жизни, беззвучно плакал, шепотом молился и даже… о чудо!..

Но это — то, что происходило с ним каждое полнолуние, — совсем другая история…

А Внук, будь то день или ночь, как только выдастся несколько минут свободного времени, стрелой мчится на это чудесное место к чинаре. И даже — о, чудо!..

Но и это совсем другая история.

А сей рассказ закончим многоточием…