Пузожители

Какой-то седовласый мужчина в синей рубашке поздоровался с ним. Дима кивнул в ответ, и, приглядевшись, узнал в нем того самого андролога, к которому приходил несколько раз.

– Молодой человек, а что же вы за своей спермограммой не приходите? Забыли никак?

– Не забыл, просто необходимость отпала. У меня дочка скоро родится, – счастливо улыбнулся Дима.

На лице пожилого врача отразилось искреннее недоумение.

– Вот что. Как закончите со своими делами, обязательно поднимитесь ко мне в кабинет. Это очень важно.

– Хорошо. А что случилось-то? – крикнул Дима, но врач уже быстрой походкой шел к лифту.

На сами анализы очередь оказалась, естественно, ничуть не меньше, чем в кассу. Дима уже безнадежно опаздывал на работу и потому злился. Еще этот андролог с просьбой зайти. Что ж там такое страшное-то? Про варциколе он и так знает, но жить оно ему не мешает. И дочка вон получилась без всякой операции. Но врач не выглядел умалишенным и Дима решил, что пятнадцать минут его уже не спасут.

– Можно? – он слегка приоткрыл дверь и заглянул в кабинет.

– Да, молодой человек, заходите.

– Вы вроде бы что-то собирались мне сказать. Что-то насчет моих анализов, я так понимаю.

– Вы ведь Дмитрий Шаблинский?

– Да, это я. Так в чем дело?

Доктор медлил.

– Да что там, говорите. В прошлый раз вы меня варциколе пугали. Что теперь?

– Мне очень жаль, молодой человек, но у вас азооспермия.

Ну, так и знал, очередная ерунда.

– А что это за зверь? – скорее из вежливости поинтересовался пилот.

– А это, Дмитрий, полное отсутствие живых сперматозоидов в вашей семенной жидкости. Иными словами, вы абсолютно бесплодны. Стерильны.

– Но это же бред… Совершенно невозможно. Я сегодня сдавал анализы, чтобы присутствовать при рождении моей дочери. У жены никого кроме меня не было, она была девственницей, когда я… когда мы….

– К сожалению, тот факт, что вы были первым мужчиной у своей супруги, совсем не гарантирует того, что вы единственный.

– Но Леся не такая. Она меня любит, понимаете? Я на сто процентов уверен, на двести, что не было у нее никого больше.

Врач вздохнул.

– Поверьте старому доктору, на сто процентов в супружеской верности никогда нельзя быть уверенным.

Дима не знал, какие еще привести аргументы. Но поверить в то, что его жена, его Мышка серая, так безоглядно ему преданная, переспала с другим, было просто невозможно.

– Но ведь анализ может быть ошибочным?

Хоть бы так. Это его последняя соломинка.

– Это крайне маловероятно.

– Но все же шанс есть?

– Быть может, одна десятитысячная.

– Тогда я хочу пересдать анализ.

– Что ж, это ваше право. Я выпишу направление. Но по-человечески прошу: не питайте больших иллюзий. Разочарование может быть очень горьким.

В ступоре он взял направление и тут же отправился пересдавать анализ.

В Домодедово пилот прибыл на три часа позже обычного. Он едва успел к рейсу. Хорошо, что ближайшие несколько дней он проведет в Магадане. Они договорились с Леонидом Борисовичем, так звали врача, что завтра Дима позвонит с другого конца страны узнать результаты спермограммы.

И он взлетел навстречу северному рассвету.

Глава 22

Ксюша все-таки не выдержала и уволилась с работы. Она больше не могла выносить даже вида своих маленьких пациентов и их родителей. Все это казалось очередным напоминанием о собственных проблемах.

В последние месяцы она только теряла. Сначала нерожденный малыш, о котором она никогда не забудет, будь у нее в будущем хоть дюжина детей, в чем Ксюша сомневалась.

Потом эта опухоль. Ну откуда взялась миома у двадцатипятилетней женщины? Когда у мамы диагностировали миому, ей было сорок пять лет! Следом – водительские права на долгих полтора года. Ксюша даже попросила Сержа продать «мерседес», чтобы эта машина мечты не мозолила ей глаза.

Потом размолвка с лучшей подругой. Быть может, будь Машка рядом, жизнь не казалось бы такой беспросветной.

Затем вдруг все кругом забеременели, будто сговорились. Ну просто, куда не ткни – беременная. Даже домработница. Теперь еще выяснилось, что муж станет дедушкой. А она, стало быть, бабушкой. В двадцать шесть. Ага.

И главное, все эти беды приключились по одной единственной причине. Потому что она никак не может стать мамой. Вот все вокруг могут, а она нет.

Порой хотелось просто опустить руки. Ну, или наложить их на себя. Но ни того, ни другого Ксюша не могла себе позволить. Первого – потому, что покойный отец учил, что бороться нужно всегда, если остается хотя бы малейший шанс. Ну а самоубийство… Самоубийство в принципе не выход. К тому, же есть Серж. И мама. И Шарль. И она им нужна.

Она решила не нанимать новую помощницу по хозяйству вместо Леси, чтобы было чем себя занять, сидя дома целыми днями. Ксюша драила полы и стены, натирала зеркала и стеклянные столики, каждый день чистила бассейн водным пылесосом. Она перестала ставить на зарядку мобильник, потому что ей ни с кем и ни о чем не хотелось разговаривать.

От скуки она даже увлеклась цветоводством. Хотя прежде считала выращивание рассады занятием для стареньких бабушек.