Пузыри. Айти для детей и их родителей

Василий оценивает запасы провизии дома и понимает, что в любом случае выходить из дома придется в течение ближайших двух дней. Парой батончиков сыт будешь, но недолго. Он смеялся над запасливыми знакомыми, теперь они смеются над ним. Да и с чем идти в магазин, наличных нет, а карты теперь бесполезны. И непонятно, когда станут полезными. И даже оружия никакого нет. Оно бы сейчас пригодилось больше, чем купюры. С улицы весь день доносятся крики, звон стекла, металлические удары и иногда выстрелы. К вечеру во дворе у Василия лежат три человеческих тела без движения и еще парочка шевелящихся. И это только те, которые видны из окна квартиры. Шевелящиеся стонут и просят помощи, но никто особо не спешит помогать. Кто-то во дворе кричит и зовет какую-то Алису.

«Надеюсь, Алиса найдется живой. Честно надеюсь».

В дверь громко стучат. «Общедомовой совет, открывайте». Василий предпочитает не открывать и даже не подходить к двери. Дверь начинают ломать. Тараном или, может, головой. На пару минут хватает терпения, дальше «общедомовым советчикам» надоедает, и они идут на следующий этаж советоваться. Теперь уже крики и стоны слышатся в самом подъезде, но недолго.

Василий слышит голос лейтенанта, несколько выстрелов, звуки прекращаются. А Василий остается мариноваться дома.

«Все самое интересное, блин, происходит по вторникам».

Пузырь морали

Среда, Москва

Утром стало понятно, что это не сон и что это теперь навсегда. Не работает ни одно устройство с хоть каким-нибудь ПО. Василий это вычислил всего за день, зря, что ли, в институте учился. Холодильник стал совсем теплым, и все содержимое явно перестало быть пригодным для употребления. Запаса круп не было, запаса консервов тоже. Питаться солью с сахаром – вариант хороший, но Василий решил его пока оставить на будущее. Самое время для благородного риска. Еда сама себя не добудет.

На голову велосипедный шлем, наколенники и налокотники тоже пошли в дело. Вася приспособил два металлических листа примерно А4 под одежду как броню. Не бронепластины бронежилета, но от ножа должны защитить. Кстати, про ножи – распихал три кухонных по карманам. В руки взял ножку от стула, которым пришлось пожертвовать ради выживания. Как будет обратно заходить в подъезд, который вчера работал только на выход, Василий не придумал, но это и не было первоочередной задачей.

«Для начала нужно вернуться живым. И желательно с добычей».

К счастью для Василия, дверь в подъезд грубо отломана от магнитного замка и стоит нараспашку. Счастье о двух концах. Вторым концом было осознание того, что в подъезде теперь так же опасно, как и на улице.

А на улицах страшно. Может быть, даже жутко. Если вчера это была паника людей, не понимающих, что происходит, то сегодня это паника людей, понимающих, что происходит. Проспект весь перегорожен авариями, машин на ходу нет. Много следов от пожаров, почти ни одной целой витрины. Ну и трупы, много-много трупов. Большая часть из них без обуви и верхней одежды. В принципе, уже два трупа на улице Москвы – это много-много, но сейчас их явно еще больше-больше.

Живые люди перемещаются либо мелкими перебежками, либо крупными группами. Все вооружены чем смогли вооружиться. У каждого в глазах читается спектр положительных эмоций от ужаса до ярости.

«Как это получилось? Как?»

Василий провел на улице несколько часов. Ножка была потеряна в первом же конфликте, а всего их было три. Василий немного порезал нападавшего, а нападавший немного порезал Василия. Но это не было самой главной проблемой, до свадьбы заживет. Главная проблема была в том, что еды не было вообще нигде. Буквально. За сутки все магазины, кафе, рестораны и бары в радиусе пяти километров были опустошены. И еще один рынок. Все места с едой, которые Вася знал в пределах пятикилометрового радиуса от дома, теперь были местами без еды. Мародерили люди неаккуратно, что вполне объяснимо – трудно быть аккуратным, когда нужно успеть быть первым и уворачиваться от нападок (буквальных) других претендентов. Поэтому на полу валялись потоптанные фрукты, овощи, шоколадки. Но ко второму дню мародеры озаботились половым вопросом и принялись мародерить уже и половую еду. Васе тоже досталась половина шоколадки, завалившаяся под прилавок.

«Еда с привкусом грязи и крови. Но отказываться я, пожалуй, не буду».