Пузыри славы(Сатирическое повествование о невероятных событиях, потрясших маленький городок Яшкалу)

Сделать замечание хозяевам, еще обидятся. Ибрахан терпел, терпел, но вкуснейшая еда не шла впрок. Когда бишбармак подошел к своему естественному концу и хозяйка подала бульон, Ибрахан не вытерпел и, будучи основательно под хмельком, осторожно и обиняком покритиковал Рысьяна:

— Какие прекрасные столы и стулья делает для вас и всего населения наш комбинат, а вы и себя и гостей терзаете на нарах…

— Место бишбармака — нары, и только нары, — оправдывался Рысьян, но воля гостя для хозяина закон. Он окликнул хозяйку, и та беззвучно перенесла все кушанья на стол, положив на колени гостей длинные полотенца: крепкий бульон наверняка прошибет пот, будет чем утереть лицо.

Желая загладить неловкость, вызванную тем, что доставил хозяевам лишние хлопоты, Ибрахан продолжал расхваливать мебель, изготовляемую его комбинатом.

— Наши столы и стулья не стыдно на международных выставках показывать. Какая форма! Какая отделка! — Ибрахан размашисто провел рукой по столу и неожиданно взвыл от нестерпимой боли: в ладонь впились сотни заноз.

Хозяева бросились вытаскивать занозы, но куда там — их было великое множество, они ушли глубоко под кожу, извлечь их можно было только в больничной обстановке. Как назло, в деревне не оказалось не то что врача, даже фельдшера. До ближайшего медпункта было столько же, как и до Яшкалы.

Чертыхаясь и проклиная бракоделов из комбината, которые в погоне за валом не отполировали поверхность стола, Ибрахан упросил гостеприимного Рысьяна отвезти его поскорее в Яшкалу. Тот запряг свою хилую кобылу в громоздкую телегу и повез доведенного до отчаяния невыносимой болью Ибрахана.

— Погоняй быстрее, а то, не дай аллах, начнется заражение крови! — умолял Ибрахан.

Рысьян старался изо всех сил, упрашивал, покрикивал, хлестал кнутом, но лошадь не внимала никаким уговорам и преспокойно шла не только под гору, но и на ровном месте еле-еле переваливалась с ноги на ногу. Казалось, свет не видывал более ледащей и равнодушной скотины! Время от времени Рысьян подталкивал телегу сзади. Но и это не намного ускорило ход телеги.

— Неужели не нашлось телеги полегче?

— Были возы полегче, да сплыли… Теперь на такие перешли, на валовые, так их, наверное, можно назвать…

— На такой повозке и с такой дохлой лошаденкой скорее в ад попадешь, чем в больницу…

ГЛАВНОЕ — ЗДОРОВЬЕ

Измученный до предела Ибрахан только через четыре часа добрался до яшкалинской больницы. И вот он тут уже десятый день. Занозы были извлечены, чтобы не очень травмировать больного, в несколько приемов за два дня. Через неделю рука вроде зажила, но нервное потрясение, вызванное страхом перед возможным заражением крови, потребовало, чтобы Ибрахан задержался в больнице еще на несколько дней. Так настояли врачи. О, как томительно и нудно лежать в отдельной палате, не с кем и словом перекинуться. Хоть бы кто-нибудь пришел… Булат еще не вернулся из Уфы, Ямбика и Минира навестили его вчера…

Кто-то постучал в дверь. Это пришел по поручению месткома комбината Факай. Пришел с каким-то непонятным пакетом под мышкой. Рыжий и тучный, он еще больше раздался в ширину. Считанные волоски на макушке еще больше поредели. Совершив тройной поклон, он приветствовал больного директора тройной улыбкой, струившейся из его зеленоватых глаз.

— Проходи… Садись… Будешь гостем, — сухо сказал Ибрахан, полагая, что так следует говорить, когда приходят навещать больного. — Это что за бомба у тебя в руках?

— Никакая не бомба, а гостинцы, — заговорщицки подмигнул Факай. — Месткомовские гостинцы. Когда идем к рядовым членам профсоюза, местком отпускает на подарки два рубля восемьдесят семь копеек. Для вас же, дорогой Ибрахан Сираевич, поскольку вы единственный в своем роде, так сказать, начальство специальным решением ассигновало десять рублей. Так что угощайтесь на полное здоровье!

Факай с шумом извлек из пакета две бутылки «Старки», баночную селедку, кусочек копченой колбасы и несколько яблок. Факай проделал эту процедуру с торжественным видом, полагая, что месткомовским подарком доставил радость измученному тяжкой болезнью начальнику, но Ибрахан вместо благодарности разразился гневной тирадой.

— Чьи это выдумки? Кому пришло в голову в больницу тащить «Старку»? Разве можно, когда лечишься после травмы и нервного потрясения?.. Опозорить меня хотите окончательно…

— Никакого позора не будет, — возразил спокойно медоточивым голосом Факай. — Водка — лучшее лекарство. Если бы не помогало, не выпускали бы…

— Ну, я понимаю, одну-две столовых ложки, как лекарство, а то выдумали — две бутылки.

— Не беспокойтесь, Ибрахан Сираевич, мы с вами быстро управимся. Даже мало окажется… И притом закуска, как видите, подходящая…

Ибрахан притворно изобразил брезгливость, не отводя взора от стоявших на столе блестящих бутылок. А Факай тем временем распространялся насчет целебных свойств сорокаградусной.