Пыль

Но не выкидывало. Я даже колебания подкладки не заметил: грань была натянута и прозрачна – швов не видать. А мёртвый шёл за нами, шёл медленно, но непреклонно. Мне не было нужды оборачиваться: я слышал шуршание и поскрипывание пыли, я знал, что он идёт за нами след в след и не остановится, а вот девчонка обернулась. Я это почувствовал по рывку её руки, она как будто собиралась вырвать её из моей. Видимо, девочки не могут кричать просто так – им непременно надо прижать ладони к лицу или сжать кулаки. И еще ее голос изменился: теперь вместо визга я услышал булькающие звуки – она посмотрела ему в рот и столб пыли поднялся от её ног вверх, к её голове. Дело было совсем плохо – надо было её бросать – он не отпустит её теперь, пока не переломает ей скелет и не высосет её внутренности. Я видел такое однажды: мёртвый схватил свою жертву и того стало сминать, как надувную куклу. Только куклы сохраняют равнодушное тупое выражение своего нарисованного лица, а тому человеку было очень больно: он не мог кричать, но я видел его крик. Именно видел. Это страшно, когда изогнутый, сломанный рот беззвучно кричит. Боль и страх. Обычно человек испытывает либо то, либо другое, но иногда он чувствует боль и ужасается тому, как безгранична она может быть.

Девчонка не только прекратила бежать, но ещё и сопротивлялась, когда я пытался тянуть её за собой.

– На меня смотри, а не на него! – заорал я. – Хочешь, чтобы я оставил тебя ему?

В её глазах появился ужас – видимо, она вспомнила его черный беззубый рот. Тогда я размахнулся и влепил ей по тому месту, где у неё, по моим расчётам, должна была быть задница. Звук превзошел мои ожидания и хлопок, несвойственный для этих мест, оглушил меня своей чистой и высокой нотой.

– Ай! – взвизгнула она и топнула ногой.

Барышня – есть барышня.

Я рванул её за руку, и мы снова побежали.

– Не смотри на него, – бормотал я. – Не смотри в его глаза или на его рот. Не смотри в его сторону, не смотри туда, где он может появиться. Вообще не смотри в какую-то конкретную точку – здесь не на что смотреть: только беглым взглядом, не всматриваясь, краем глаза и тут же отводи глаза в другую сторону.

"А там, всё наоборот." – хотел добавить я, но не стал.

Кто его знает будет ли ещё – это "там". Мы бежали с горки и пока нам это помогало, но через некоторое время она закончится – это я знал точно и нам придется подниматься. Пыль заполнила только те места, которые недавно изменились: сломанные дома, застроенные пустыри, снесённые гаражи и прочее, а вот то, чему еще предстояло умереть, она огибала, как вода, петляющая между холмами и возвышенностями. Видимо поэтому я так люблю старые дома, замки и средневековые крепости – пережив своё время их стены по-прежнему сдерживают смерть.

Девочка быстро уставала, я это чувствовал по её тяжелому дыханию, и если мы не сможем, как можно быстрее уйти наверх, то она остановится, а это значит, что не переживет ночи. От мертвых нет спасения: они не знают усталости, не меняют цели, не забывают и единственный наш шанс – это вынырнуть наверх, но сами мы не можем это сделать, надо чтобы материя стала подвижной, а пыль была спокойна и равнодушна.