Пыль небес

Невозможно жить, когда неопределенность становится нормой. Вот, казалось бы, все они – Старая Гвардия – желают своему императору только хорошего. Но представления об этом хорошем разнятся до полной противоположности. Что на самом деле будет для Эрика лучше? Естественно, отсутствие женщин и любви. Значит, никого искать не надо. Но как тогда быть с доказательством собственных утверждений о том, что любовь сводится к набору простых механических операций? Без практического подтверждения грош им цена.

Тир размышлял над дилеммой довольно долго: весь вечер, пока Старая Гвардия была у него в гостях и обсуждала перспективы поиска подходящих девиц. Размышления привели к печальному выводу – оказалось, что проще всего положиться-таки на случайность. И если попадется в отведенном ему районе поисков девушка, укладывающаяся в заданные параметры, эту девушку надо будет пригласить на Рождество в столицу. А если не попадется… тем лучше для Эрика, а заодно и для остальных старогвардейцев и для всей империи.

ГЛАВА 2

А ты – как и здесь – золотая пчела,

Ты навстречу, и мне светлей,

И вот только клочок твоего крыла

На моем лобовом стекле…

Олег Медведев

Империя Вальден. Месяцы рефрас-даркаш

В его квадрате усадеб с дочками на выданье действительно оказалось немного. Риттер расстарался, молодец. Если Суслику женский пол не интересен, так и незачем Суслика отправлять в малинники. Малинники – это Мал так выражается, не то от скромности, не то от образности мышления. Хотя Мал и образное мышление… нет, наверное, все-таки от скромности.

Малинники. Ну да. Пустили козлов в огород. Сколько девиц найдут старогвардейцы для его величества – это еще вилами на воде, а вот то, что среди отбракованных ни одной девицы не останется, за это Тир голову мог прозакладывать. Он не сомневался даже в женатом Мале. Никто, впрочем, намерений и не скрывал. Шаграт, плотоядно облизываясь, расписывал предстоящие испытания в таких красках, что поневоле зависть брала. Но завидовал Тир скорее машинально. Ему не было разницы, с кем заниматься сексом – с прекрасной пейзанкой в скромной девичьей спальне или со шлюхой – в борделе. Все женщины одинаковы, а с точки зрения экономии времени и нервов шлюхи однозначно предпочтительнее.

Диагноз «безнадежен» ему вынесли давно. Зато и работы досталось меньше всех. Двадцать две усадьбы – это от силы на месяц. Ну или, если попадется среди пейзанок подходящая для Эрика, так не на месяц, а – на полтора. Пока то-се, портные, куаферы, ювелиры…

Вряд ли.

Тир не интересовался женщинами, но зато он прекрасно знал, что именно нужно искать. И очень мала была вероятность, что он найдет в деревенской глуши девицу подходящей внешности, характера, с достаточным уровнем интеллекта и соответствующим образованием. Образование не было обязательным условием для того, чтобы запустилась программа «влюбленность», но Тир считал его желательным. Если девица будет образованна, Эрику не придется тратить время еще и на то, чтобы дотянуть ее до своего уровня.

И первой же недели поисков хватило ему по самое «не хочу». Барышень он, как и было запланировано старогвардейцами, изучал в неформальной обстановке, в отсутствие родителей, нянек, прислуги, а также молодых конюхов и садовников. Собственно, наличие молодых конюхов и садовников сразу переводило объект исследования в разряд не представляющих интереса. Слишком велика была вероятность того, что девица никакая уже не девица.

Пронаблюдав за неделю пять объектов, Тир озверел. Результаты поисков удобства ради обсуждались не в «Антиграве», а у него дома. Здесь были под рукой карты местности, результаты переписи, мнемограф, в памяти которого хранилась пополняемая картотека. Вот единственный минус монашеской жизни: больше ни к кому Старая Гвардия в полном составе завалиться не решалась, опасаясь доброго и незлобивого нрава любовниц как чужих, так и собственных. Впрочем, Тир никогда не возражал против гостей.

В этот раз, однако, обрычал всю компанию с порога. Заявил, что с него хватит. И ушел в мастерскую, демонстративно хлопнув дверью. Друзья-однополчане остались в гостиной… Ненадолго. Через минуту всей толпой ввалились в двери, полюбовались на разбросанные по столу эскизы, и Падре вздохнул:

– Да-а, Суслик, несдержанный ты человек. Ну разве так с женщиной можно?

– А женщина где? – не понял Мал.

– Да вот же, – Падре обвел рукой рисунки, – это женщина. Просто – по частям и изнутри.

– Ну ничего себе! – Мал повертел так и эдак один из эскизов, обернулся к Тиру: – Суслик, а ты кем в детстве хотел стать? Хирургом?

– Дрессировщиком. – Тир забулькал от злости. – Что вы приперлись? Я вас сюда не звал. Валите в гостиную!

– Ну в гостиную так в гостиную. – Падре кивнул Риттеру. – Взяли?

И взяли. Один – справа, другой – слева, подняли под локти и понесли. Тир попробовал брыкаться, но Мал пресек.

– Идиотки! – сообщил Тир, когда его отпустили.

Взял стул и уселся верхом посреди гостиной: