Пыль (СИ)

— Почему у моего? Ты мой! А кто она тебе? Эта Мила.

— Мы через многое с ней прошли.

— А-а. Ты наверно забыл из-за чего мы попали к «Уральцам».

— Конечно не забыл. Ты понравилась главарю банды, а я за тебя заступился. Потом твой любовник Михалка всех нас сдал Армии Генерала.

Лиза завизжала так громко и пронзительно что Здал закрыл уши, вскочил и выбежал в соседнюю комнату.

Зал совета: заседание.

Голос Гесолина разбавлял полумрак зала:

— Мы получили подтверждение отряд «Воссоединения» захлебнулся во враждебной среде бушующей на севере страны.

— Пока ещё не нашей страны.

— Да не нашей, но пока. Больше нельзя медлить, «Армия Генерала» переходит в наступление и это стало ясным для всех. Кровожадные уже-нелюди захватывают населённые пункты!

— Оттягивать неминуемую битву не представляется возможным. Они первыми напали на нас и теперь от на ждут решительных действий.

— Про решительные действия и про создание новой военной компании, так легко рассуждать, повесивши свои животы на спинках стульев. А что конкретно нам делать?!

— Необходимо отправится в города собирать воинов в наши ряды, и мы победим обезумевшего тирана.

— План уже давно в действии, а мы до сих пор не готовы к войне?

— Таков и был план, всё должно быть естественным, неожиданным.

— Будем набирать в наши ряды воинов с ближайших городов. Что касается этого — нового человека, мне кажется он будет нам полезен, предлагаю отправить его вместе с начальник внешней разведки набирать людей по направлению к Воронежу.

— Точно, — перебил голос уронив с грохотом стул, в нетерпении подхватить речь. — за о-одно и проверит его, подходит ли он, этот Здал, нашим идеалам.

— Но есть опасения. А вдруг он засланный. Вдруг он шпион «Армии»!

— Согласен. Уж очень складно у него всё. В Армии был, сбежал. Его догоняют, он убегает.

— И думать нечего он шпион!

— Значит он и будет мобилизовать войска, но под присмотром контрразведки. Даже если он шпион он будет на нас работать! хотя бы для того чтобы себя не выдать. Будет сообщать о наших действиях Генералу Армии, пускай.

— Пускай дрожит от страха эта сволочь, его конец близок.

— До конца этого лета, мы должны покончить с Армией и Генералом.

— Они должно быть поистрепались, постоянно ведут масштабные боевые действия. Здал — пришелец наш, рассказывает, что они буквально затопили один город взрывами не жалея боеприпасов. Должно быть у них их бессчётное множество.

— Такого не бывает. Они либо научились их делать — боеприпасы, чего не может представится — они же уже-нелюди, либо щедро растрачивают запасы. Идиоты, что и так понятно — они же уже-нелюди. Скорей всего все их запасы уже на исходе. Мы имеем дело с деградантами и уничтожить — это варварское племя не будет архисложной задачей, но как к любой операции и даже не военной необходимо относится со всей серьёзностью.

В зале, освещённом огнём из камина и множеством свечей за длинным столом в абсолютном одиночестве Гесолин пересаживался со стула на стул, вскакивал, размахивал руками и кричал, что-то записывал скомкивал листы бумаги и кидался в стулья на против.

* * *

С усталыми от бессонницы глазами, но, как и при первой встрече энергичный словно буйный больной, Гесолин встретил Здала в своём кабинете.

Гесолин страстно рассказывал об идеальном городе и идеальной стране которые он хочет сделать:

— И возможно, на развалинах бывшей цивилизации мы наблюдаем ту самую, когда-то бывшую утопию.

«Мы нашли сокровища ушедшей эпохи — это книги в которых говорилось об идеальном государстве.

В утопическом государстве всё должно быть построено по чёткому плану, что бы никто не смог нарушить систему государственного устройства.

Законы очень часто меняются в зависимости от изменения убеждений законодателей. Но закон! — это твёрдая система мер, которая служит прочностью нашего государства. Наш закон, позволяет быть человеку свободным, свободным абсолютно, а не в рамках дозволенного или необходимого государству.

Необходимы в нашем государстве разделения по классам. Те, у кого есть способности управлять, те управленцы, а те, у кого способности служить — те войны. Точно также и ремесленники, и крестьяне — которые призваны для того, чтобы обслуживать и обеспечивать питанием город. Классическое разделение и нет ни каких проблем;.

Все женщины должны быть. Нет! Обязаны быть жёнами, няньками или прачками. Конечно согласно найденным трактатам гениев прошлого, все женщины должны быть общими, и дети не должны знать своих отцов, а отцы, индивидуально, своих детей. Как в древней Спарте, — там новорождённых отнимали от родителей и воспитывали отдельно, так что никто не знал где их дети, а дети своих родителей. Молодёжь уважала стариков — потому что любой мог быть их родителем, а старики и взрослые любили всех детей, как своих — потому что, каждый мог быть их сыном. Но всё же, на совете мы решили, что это нам не подходит, не поймут этого наши люди. И решено, было оставить классический уклад семьи.