Пылай, огонь

— Упрямой? — Голубые глаза ее расширились и сверкнули, но она успела подавить свой гнев, прежде чем он овладел ею. — Упрямая, — прошептала она. — Да. Такая я и есть. Дорогой мой, что же мне теперь делать?

— Ничего, — улыбнулся он, — если не считать того, что ты пустила в ход чисто женское оружие. В таком возрасте...

— В каком возрасте?

— У тебя нет прав, почти нет свободы, никаких привилегий. Каким еще оружием ты можешь пользоваться? Но прошу тебя, не пускай его в ход против меня. В этом нет необходимости. Флора! Посмотри на меня!

Они стояли рядом с буфетом.

Чевиот, который давно уже снял шляпу и засунул свои белые перчатки в проймы жилета, положил шляпу на белую скатерть стола. Он приподнял большое блюдо с сандвичами с холодной говядиной и толстыми ломтями ветчины. Флора взяла один из них, по-прежнему не глядя на Чевиота.

Вдоль всего стола стояли влажные ведерки со льдом, из которых высовывались горлышки бутылок, покоящихся в тающем льде. Вытащив одну из них, с шампанским, марка которого была ему незнакома, он наполнил два бокала. Флора, по-прежнему не поворачивая головы, взяла один из них.

— Я хочу повторить, — сказал он, — что прошлой ночью я не слышал никаких сплетен о Маргарет Ренфру и о себе. Насколько я догадываюсь, их слышала ты?

— А ты считаешь, что под ними не было оснований?

— Слышала ли ты что-нибудь еще на эту тему?

— Нет. А было еще что слушать?

— Флора! Посмотри на меня! Подними голову!

— Не буду!

— Значит, тебе довелось услышать, — с сарказмом сказал он,.— что украденные деньги и драгоценности — дело моих рук?

Флора вскинула полные слез глаза, и ее губы раскрылись в немом изумлении.

— Но это просто смешно! Ты? Это сделал? Да это же просто предельно глупо... это... Интересно, какая глупая женщина осмелилась это сказать?

— Как ты знаешь, такие слухи — только часть сплетен. Но если ты поверила в одно, то можешь поверить и в другое. Не так ли?

— Я...

—- Но разве ты только что не пустила в ход против меня чисто женское оружие, Флора? А разве ты в глубине души не понимаешь, что у Маргарет Ренфру никогда не было ничего общего со мной, а у меня с ней? Разве ты не знаешь этого?

Наступило молчание. Затем Флора коротко кивнула.

— Да, — сказала она. — То есть я понимала — если ты со мной, то просто не можешь быть с нею. — Она покраснела, но отважно взглянула ему в глаза. — Да, у меня были такие ужасные мысли, вот и все. И я ничего тут не могла сделать.

— Значит, можно считать, что между нами никогда больше не будет никаких недоразумений?

— Никогда! Никогда! Никогда!

Он поднял бокал с шампанским. Флора чокнулась с ним. Быстрыми глотками оба выпили содержимое бокалов, отставили их и дружно отложили в сторону сандвичи, к которым никто из них не прикоснулся.

И Флора протянула ему руки.

Он просто физически не мог рассказать ей о самой большой опасности, подстерегавшей их. Он не мог поведать ей о подозрениях мистера Ричарда Мейна. Если бы кто-то увидел, как из муфты Флоры выпал пистолет или как он его прятал под лампу, обоим им пришлось бы предстать перед судом по обвинению в убийстве.

Но об одном он должен был предупредить ее немедленно.

Он привлек ее к себе и зашептал на ухо.

Если ты доверяешь мне, дорогая, то ты должна сделать то, что я попрошу тебя. Ты должна уйти отсюда, и уйти немедленно.

— Уйти? — Он почувствовал, как Флора встрепенулась. — Почему?

— Потому что тут вокруг громилы Вулкана. И их тут слишком много. Я чувствую опасность.

— Громилы? Кто они такие?

Чевиот еще раз обвел взглядом помещение, стараясь не обращать на себя внимания.

— Существует обычай нанимать для охраны дома несколько здоровых мужчин, которым платят две или три гинеи за ночь.

— Да? И что еще они делают?

— Они подлавливают простаков и этаких Джонни-Новичков, которые полны желания сорвать банк и побуждают их играть, пока те не спускают все, что у них есть. Шулера, конечно, заключают между собой фальшивые пари, потом, когда часа в три заведение закрывается, они рассчитываются и с ним, и между собой. Если у простака появляются подозрения — ну что ж! Его чаще всего уговаривают не поднимать шума. Если же этого не получается, к услугам шулеров есть громилы с пистолетами и ножами.

Он еще раз скользнул взглядом по человеку у желтой портьеры.

— Говорю тебе, — яростным шепотом обратился он к ней, — здесь их слишком много! Слишком много шума и разговоров, разве ты не замечаешь? В воздухе висит слишком большое напряжение, ты только посмотри, как они переглядываются друг с другом.

— Я ничего не вижу!

— Может, ты и не видишь. А я вижу. Они ждут какого-то сигнала, после которого тут все взорвется.

— Взорвется? Что именно?

— Я не уверен, но... Флора! Почему ты сегодня пришла сюда?

— Я... я надеялась найти тебя. Я... я думала... — она замолчала.

— Ты думала, что я снова ударился в игру и стал пить еще основательнее, потеряв последние остатки разума? В чем ты меня и подозревала прошлым вечером?

— Я не это имела в виду! Честное слово! Только...