Пылай, огонь

Она открыла одну створку двери и вошла. Мистер Хенли, бросив быстрый одобрительный взгляд из-под рыжеватых бровей, последовал за ней, закрыв за собой двери. Чевиот остался наедине с Флорой в аляповато расписанном коридоре.

— В чём дело? — спросил он. — Ты хотела мне что-то сказать?

Флора, мотнув головой, пожала плечами, стараясь отвести от него взгляд.

— Ну-ну... — пробормотала она. — Если это не так сложно для тебя, и ты мог бы пожертвовать мне один танец...

— Танец? И это все?

— Все! — отозвалась Флора, широко открывая глаза. — Все?

— Я же не могу, Флора! Я же при исполнении обязанностей!

Так он выразился. Но он не мог противостоять ей, и она это отлично понимала. Но может быть, именно поэтому, похоже, ее сердце смягчилось и она не стала слишком настаивать.

— Ну что ж,—сказала она, скривив рот в огорченной гримаске. — Я вижу, что тебя главным образом интересуют эти ужасные полицейские дела. Во всяком случае, первым танцем будет вальс, а Кое-Кто считает этот танец просто восхитительным. Очень хорошо! В таком случае я буду сидеть здесь, — и она с изящной неторопливостью опустилась на один из четырех стульчиков, — и ждать, пока ты не покончишь с делами.:

— Но ты не можешь здесь ждать!

— Почему же? Я не могу позволить себе зайти в зал, все подумают, что меня некому сопровождать! Почему бы мне не подождать здесь?

—- Потому что... Ну, я сам не знаю! Но ты не должна!— С заметным усилием Чевиот восстановил душевное равновесие. — Тем не менее, если ты по-прежнему хочешь помочь мне...

Флора мгновенно преисполнилась внимания. — Да, да! Все что угодно!

— Эта темноглазая девушка в чепчике... Та, что только что промелькнула мимо нас. Прав ли я, предполагая, что она горничная леди Корк? Как ты назвала ее? Соланж?

— Да? А что с ней?

— Вот что мне надо...

Он дал короткую инструкцию. Флора вскочила на ноги.

— О, с этим я справлюсь, — закусив губу, сказала она. — Хотя это... это так странно!

— Что, Бога ради, тут может быть странного?

— Не важно. — Ее темно-синие глаза, которые казались огромными и блестящими в сиянии светильников, уставились ему в лицо. — Ты что-то ищешь, не так ли? И подозреваешь ее?

— Да.

— Но что это? И кого ты ищешь?

— Пока я не могу сказать. Пока. Я еще не уверен, что напал на верный след. Я должен обмануть эту Саланж, а времени у меня немного. — В памяти у него всплыли стоящие внизу столы с холодными закусками. — Флора! Присоединяется ли обычно леди Корк к своим гостям за ужином?

— Да, конечно! Всегда!

— И в какое время тут принято приступать к ужину?

— Как правило, к полуночи. — Она с любопытством приглядывалась к нему. — А затем, как ты, конечно, знаешь, танцы продолжаются до часа или двух ночи. Мы... мы очень поздно подъехали, как я уже говорила. Мне даже не преподнесли программку танцев, что говорит о плохих манерах в этом доме. Сколько сейчас времени?

Ни о чем не думая, Чевиот автоматически вытянул левую руку и отогнул обшлаг сюртука, чтобы взглянуть на часы. Никаких часов на руке не было. Флора смотрела на него с растущим удивлением.

Он опустил отяжелевшую левую руку в кармашек жилета. Часы представляли собой толстый золотой репетир с двойной цепочкой. Вытаскивая его, он скреб пальцами по крышке, не представляя, как открыть ее и увидеть циферблат.

— Джек! — тихо сказала она, но в голосе ее слышался ужас. — Неужели ты не можешь открыть собственные часы?

Не будь ее, смущающей его своим присутствием, он бы никогда не сделал такой ошибки. Наконец он нажал головку, и крышка откинулась.

— Без двадцати пяти минут полночь, — сказал он, откашлявшись.

— О, Господи,— с молитвенным выражением прошептала Флора.

Она отпрянула от Чевиота, стараясь отдалиться от него и душой и телом. Ему показалось, что между ними возникла туманная стена.

— Сначала, — сказала Флора, — я решила, что ты шутишь. Ты не можешь... этого не может быть... после всех твоих обещаний...

Она отпрянула от него и легко пошла, почти побежала по коридору, устланному выцветшим ковром, между черных лакированных стен с золотыми драконами, направляясь к лестнице, по которой спустилась Соланж.

— Флора! Что я сделал?

Ответа не последовало. Она исчезла.

Чевиот с щелканьем захлопнул крышку часов, и, ощущая их вес, вместе с золотой цепочкой и брелоками опустил в кармашек. Он был мокр от напряжения.

Он испытал едва ли не молитвенное желание понять эмоциональный подтекст, сопровождавший чуть ли не каждое слово, сказанное сегодня в этом доме. Он присутствовал во всем, что тут делалось и говорилось, и, даже не понимая смысла, он ощущал его присутствие. И тем не менее...

— Справлюсь! — громко сказал он, выпрямляясь.

Он резко постучал в дверь. Он не мог предвидеть, что в какой-то мере из-за его собственных слов и действий через двадцать минут в этом доме произойдет убийство. 

5 Убийство под звуки вальса

— Входите! — раздался хриплый голос.

Повернув ручку, Чевиот толкнул створку дверей.