Пылающая душа

– И я нет. И эш Грис не знает. Смирись, Дайана. Я понимаю, что тебе больно, но представь, что он уже умер.

– Но он жив, Кэл. И в нем гораздо больше от знакомого мне Блэкфлая, чем считают остальные. И мне он дорог. Может, он знает, но не хочет оставлять Блэкфлая в живых? Для него это угроза. – Мне самой противно, насколько жалко звучит мой голос. И я рада, что не вижу лица Кэла. На нем явно презрение и жалость. Наплевать.

– Последний раз упоминания о маге-сохроне встречаются более пятисот лет назад, – произносит Человек Без Лица, словно просит прощения. – Тот свиток, который мы нашли, уникален…

– К чему ты клонишь?

– К тому, что мы один раз изгоняли сохрон, и у нас с тобой самый большой опыт в этом деле. Остальные еще меньше понимают, что представляет собой Блэкфлай… Никто не знает, как это исправить, если не знаешь ты, я или сам Блэкфлай. Мы можем только избавить этот мир от опасности. Опции «спасти» нет. И времени ее искать – тоже.

– Откуда ты знаешь? – Липкий страх мешает нормально дышать. – Еще вчера ты говорил, что есть…

– Есть подозрения, что я ошибаюсь. Блэкфлай здесь, как я понимаю, недалеко. Эш Грис тоже сорвался в Сноург, и мне кажется, они уже договорились. Мрак ничего тебе не говорил?

– Нет. – Качаю головой. – Когда я уходила, он спал.

– Ему не нужно спать, Дайана… – с тихой грустью отвечает Кэл.

– Думаешь, он специально притворился?

– Ты знаешь его лучше, чем я. Лучше, чем кто-либо. Вот и ответь сама себе на этот вопрос.

Притворился. Не хотел разговаривать. Что-то решил для себя и боялся, что я догадаюсь. Вечером нам было не до этого. Демонов Блэкфлай! Он предполагал, что эта встреча может быть последней, и именно поэтому подпустил меня к себе.

Срываюсь с места, чтобы предупредить, и тут замечаю, что под потолком больше нет силуэта летучей мыши. Сердце опускается в желудок.

– Вот демоны… Эль… – шепчу я, оглядываюсь по сторонам и подбегаю к окну, чтобы вдалеке заметить растворяющуюся струйку черного дыма.

– Что случилось? – настороженно спрашивает Кэл.

– Засранец… – шиплю я, чувствуя, что руки стали ледяными. Даже для вампира.

– Я? – удивляется он.

– Нет. – Я качаю головой. – Не ты. Нам нужно спешить.

– Куда? – уточняет Человек Без Лица и не торопится подниматься. Наверное, дают знать о себе раны.

– Надеюсь, к Мраку.

– Дайана, ты хочешь сделать глупость? – осторожно интересуется Кэл. – Ему нельзя говорить, его надо уничтожить.

– Может быть, хочу сделать, а может, и нет. Не тебе решать, должен знать Мрак или нет. Если кому-то суждено его убить, то только мне.

– Да о чем ты говоришь?

Выдыхаю, ругая себя, что не поняла раньше. Но все же пытаюсь объяснить все Кэлу:

– Эль. Он сейчас слышал наш разговор, и… когда я умирала, на шее был кулон, который дал мне Мрак. То же заклинание, что в свитке, но заключенное в артефакт. Я не помню… вроде бы я об этом говорила…

– Использовать его может кто угодно.

– Именно. Не нужно знать его, не нужно быть магом… Когда я очнулась в гробу, кулона не было. Я не подумала о том, что его мог забрать Эль. А зря, ведь это очевидно. Не знаю, что задумал Мрак, но Эль точно не станет ждать. Пошли. Эль ненавидит Блэкфлая, потому что я его люблю. И считает, что, уничтожив Мрака, решит наши проблемы. Но это не так.

Я разворачиваюсь к Кэлу спиной и делаю шаг к выходу. А потом меня накрывает боль и темнота. Демоны тебя забери, Человек Без Лица! Я должна была понять, что в этом вопросе не могу ему доверять. Никому не могу.

Свет перед глазами меркнет. Я проиграла.

Мрак

Доверяю ли я эш Грису? Глупый вопрос. Конечно, нет. Я не идиот, чего бы он себе ни возомнил, но мне хочется узнать, что он задумал. Исследовательский интерес. Раньше мои силы и время отнимали ученики, сейчас цель жизни потерялась. Я не могу вернуться к ним таким. Сейчас моя единственная спутница – скука. У меня имеются некоторые подозрения насчет планов эш Гриса, и сегодня я иду на встречу, чтобы их проверить. Знаю, что играю с огнем, но от этого, пожалуй, только интереснее.

Демоны недовольны. Сегодня у меня впервые за долгое время с ними разлад, и это доставляет почти физическую боль. Они стали частью меня, я уже не могу противиться им, абстрагироваться и сделать вид, будто их не существует во мне. Но у нашего полного симбиоза есть один положительный момент: они тоже не могут подавить меня. Мои желания – это их желания.

Я понял это не сразу. Мы стали одним целым, возможно, разбитым на сотни осколков и криво склеенным, но целым. Я не могу управлять ими, они – мной. Только договариваться, а это мучительно и для меня, и для них. Смогу ли я так жить долго? Вряд ли. Мне не позволят попробовать привыкнуть к новому состоянию. Вопрос только в том, кто меня убьет и как?

По-настоящему действенный инструмент есть только у Дайаны, но в последние наши встречи я не видел на ней кулона. Сняла? Потеряла? Уничтожила? Почему не использовала? Я так и не решился задать этот вопрос. Возможно, боялся ее спровоцировать. Сам же всегда учил не задавать вопросы, к ответам на которые не готов.