Пылающая Эмбер (ЛП)

Его глаза вновь пугающе поблескивают.

— Знаешь, я не собака, — бубню я себе под нос. Или кошка, если на то пошло.

— Ты та, черт подери, кем я тебя назову. Сядь. Мать. Твою, — рявкает он.

Я сажусь не по своей воле, поскольку… Вот же черт… По всей видимости, я только что подожгла фитиль.

Глава 8

Глядя на мир через призму нашего восприятия, мы можем упустить истинное положение вещей, развязав ненужные войны.

ЭМБЕР

Люци огибает свой стол и направляется к стулу, при этом качая головой.

— Сразу видно, что тебе с трудом удается держать свой рот на замке.

Он вытаскивает пачку сигарет из кармана жилета и закуривает. Кончик его сигареты вспыхивает красным. Он делает затяжку, и я отвлекаюсь на его полные губы.

Его губы потрясающие. Соблазнительные. Чертовски сексуальные.

Проклятье! Отвернись.

Слишком поздно. Он поднимает бровь. Я быстро опускаю глаза на свои руки в ожидании, как мне кажется, грядущего допроса. Он не торопится. Я время от времени бросаю на него взгляды, но понимаю, что он заставит меня помучиться в неловком молчании, пока не докурит свою сигарету.

Когда он, наконец, тянется вперед, чтобы затушить ее, то резко спрашивает:

— Что на самом деле привело тебя сюда?

Я решаю сказать правду.

— У меня сегодня были украдены все вещи. Мои деньги. Моя одежда. Мне было больше некуда пойти.

— Думаю, мы оба знаем, что это не то место, где ты должна быть. У тебя есть семья? Почему ты не попросишь помощи у них?

Я неловко ерзаю на своем стуле.

— Они не могут мне помочь.

Он внимательно изучает мое лицо. Возможно, чтобы определить, вру я или нет.

— Почему не могут?

Я обдумываю свой ответ в течение нескольких секунд. Но эти секунды чересчур затягиваются.

— Отвечай на вопрос, Куколка, — он с издевкой произносит слово «куколка», как будто его забавляет мое положение. Ничего нового.

— Моя мать исчезла шесть лет назад и до сих пор считается пропавшей без вести. У меня есть сестра, но она не смогла бы мне помочь, даже если бы захотела. Она с трудом держится на работе и еле сводит концы с концами.

Я не собираюсь говорить ему об Уилл. Он, наверняка, использует мою любовь к ней против меня, если ему понадобится оказать на меня давление.

— А что насчет твоего отца?

Я пренебрежительно фыркаю.

— Не знаю. Какой-то парень, у которого была интрижка с моей матерью. Мне известно только его имя и больше ничего.

Имя довольно распространенное, поэтому найти его будет не так-то просто. Я бы даже не знала, с чего начать.

— Как насчет друзей, бойфрендов?

Я вздрагиваю. У меня в голове проносится образ Уорнера. Каждая мышца в моем теле напрягается.

Мав подается вперед. Его глаза сужаются и бродят по мне.

— Так вот, значит, от кого ты бежишь? Своего мужчины?

Что я могу сказать в свою защиту? Что Уорнер — псих? Жестокий? Следящий за каждым моим шагом? Безумец?

— Всё сложно. Он…

Не успеваю я ответить, как черты лица Мава искажает мрачный взгляд. Внезапно он превращается в Люцифера.

— У него есть какие-нибудь идеи, где ты находишься? Или ты сбежала, не сказав ни слова?

Какого черта?

— Мне пришлось…

— Наверно, он места себе не находит, всюду тебя разыскивая. Задавая вопрос «какого хрена»? А ты тем временем, — он кривит губы, — бегаешь в поисках приятной компании. Избавляешься от своей девственности, только вот зачем? Хочешь, чтобы тебя жестко объездили на стороне, прежде чем устроишь семейное гнездышко и осядешь с милым христианским мальчиком? Хочешь оторваться по полной, прежде чем поселишься в какой-нибудь лачуге и станешь идеальной домохозяйкой до конца своих дней?

Я отшатываюсь назад, как будто он меня ударил, и вскакиваю на ноги. Теперь внутри меня горит пламя другого рода, которое развязывает мне язык. Мои ногти впиваются в ладони до такой степени, что я уверена, у меня пойдет кровь.

Мой разум перебирает варианты ответов, от которых бы у Мава голова пошла кругом.

— Ты не имеешь ни малейшего представления о том, какой ад я пережила!

Он — просто склонный к осуждению козел. То, что бывшая подружка разбила его сердце, еще не значит, что каждая девушка, которую он встречает — точная ее копия. Да, я слышала часть разговора между ним и Дозером. Какая-то рыжеволосая экс-возлюбленная по имени Дана предала его, и теперь он срывает свой гнев на мне.

— Да? Тогда расскажи мне, Куколка, что это за ад такой?

Жуткие воспоминания прокручиваются в моем сознании, словно я наблюдаю, как они сменяют друг друга на большом экране. Мой желудок сводит от тошноты. Я сразу же чувствую себя грязной. Я могла бы сто раз принять душ, но так никогда и не избавиться от грязи, которую оставляли после себя эти воспоминания. Я втягиваю в легкие огромную порцию кислорода и потрясаю своими сжатыми кулаками.

Затем до меня кое-что доходит, и я храбро отвечаю ему:

— Нет.

— Нет? Что «нет»?