Пылающая комната

Неизвестный ди-джей поставил уже основательно забытую, гремевшую два года назад песню с саунд-трека к фильму «Титаник». Крис терпеть не мог этой попсы, но тут он слушал, и его мучило страшное чувство, как будто эта незатейливая песенка и красивый женский голос выговаривавший простые слова, причиняли ему физическую боль. Он вспомнил одну девушку, которая была в него ужасно влюблена, как теперь понимал Крис, влюблена по-настоящему не в его голос и славу, а в него самого. У них был короткий роман, ему наскучило быстро, но пока еще все продолжалось, то она как-то сказала Харди, когда они сидели в какой-то забегаловке и слушали такую же дурацкую песню, а Крис морщился от отвращения, «Знаешь, — сказала она, — когда влюблен, то кажется, что все любовные песни, даже самые идиотские, написаны про тебя». Но Крис тогда не был влюблен. Не то, что сейчас.

— Я есть хочу, — вдруг сказал Джимми, когда песня закончилась. — Давай пожрем чего-нибудь.

— Давай, — откликнулся Крис, продолжая думать о песне и о той девушке с тусовочной кличкой Бонни, он так и не знал ее настоящего имени. Через пять минут по левой стороне дороги показался выезд к заправке, на которой была какая-то закусочная.

— Будем есть гамбургеры, — подмигнул Джимми, — может, ты вспомнишь молодость и успокоишься.

Крис рассмеялся. Джимми всегда действовал на него успокаивающе. Наверное, потому что они знали друг друга так давно, что всякое непонимание уже ликвидировалось этим привычным и покрывающим все знанием.

Они зашли в закусочную. Заказали по двойному гамбургеру. Крис попросил еще кусок пирога с абрикосами. Ели молча, жадно и не глядя по сторонам. Потом заказали еще. В этот момент в дверь ввалилась компания каких-то байкеров, человек пять, уже принявших на грудь и очень шумных. Крис увидел, как обслуживающая их девушка, хорошенькая шатенка с синими глазами поморщилась, на ее кукольном личике появилась гримаса страха и отвращения, и Харди подумал, что эти друзья здесь частые гости. Компания приземлилась за соседний столик, продолжая что-то выкрикивать. Крис точно был уверен, что их не узнают, хотя «Ацтеки», как и в свое время «Цеппелины» были очень популярны и в Америке. Но никто не знал, что они здесь, на Крисе были темные очки, так что вероятность, что эти козлы его идентифицируют была равна нулю. А Джимми всегда мог отговориться случайным внешним сходством.

Компания тут же принялась цеплять официантку, кто-то схватил ее за руки и попытался посадить к себе на колени, она вырвалась, и Крис перехватил ее умоляющий и совершенно безнадежный взгляд. Из-за прилавка появился хозяин, но двое тут же встали и оттерли его в угол. Крис и Джимми уже не ели, они смотрели на это безобразие, Крис видел, как у его друга проступает румянец на щеках.

— Я сейчас вызову полицию, — сказал хозяин неуверенно, — ребята, перестаньте.

Кто-то передразнил его, все расхохотались. Один, рослый и бритый наголо, прижимал к себе девушку, она отбивалась. Но при этом незнакомый байкер смотрел на Криса, в упор, словно ждал, когда он вмешается. Крис снял свои очки и встал. За ним поднялся Джимми. На него Крис не очень рассчитывал, несмотря на все тренажерные залы, Грэмм не умел драться и ужасно боялся повредить руки. У него это было на уровне рефлекса, с которым справиться он не мог. В любом случае у Харди был нож, но он был уверен, что у этих ребят может быть кое-что и похуже.

— А ну отпустите ее, козлы, — сказал он негромко, но звучно. В закусочной тут же воцарилась тишина, все смотрели на него, в синих глаза девушки стояли слезы. Бритоголовый тут же отшвырнул свою жертву, словно это был кусок пенопласта, девушка отлетела в угол и охнула от боли.

— Ты кто такой? — спросил бритый Криса лениво, — смотрите ребята, какой-то пидор из Европы будет нам указывать. Я тебя не знаю, говнюк и делать буду, что хочу.

Он неторопливо направился к Крису, в руке его сверкнул нож.

— Держите девку, ребята, — предупредил он. Один с огромным брюхом и соломенной бородкой, схватил официантку за руку и дернул ее вверх. Она застонала. Над ухом Криса тяжело задышал Джимми.

— Уйди — сказал Харди сквозь зубы. — отойди в сторону.

Как всегда перед дракой его сознание обострялось, как от понюшки кокаина, все краски становились ярче в несколько раз, звуки делались просто оглушительными, он чувствовал множество запахов, слабый аромат кофе и булочек, запах пота и страха, исходивший от хозяина, запах бензина и кожи от курток байкеров, пивной дух, которым несло от всей компании, только не от главаря, от него пахло чем-то чистым и холодным, Крис подумал, что так может пахнуть глыба льда.

Он достал нож, лезвие выскользнуло из чехла с той завораживающей масляной легкостью, которую он так любил. Бритый усмехнулся.

— Смотри, какая у нас игрушка. Видели, парни? Только не лезьте, один на один.

Белое лезвие сверкнуло у Криса перед глазами, он отскочил. Ему не было страшно, только весело. Ему казалось, что кровь пузыриться в его теле, как шампанское. Он сделал ответный выпад, его противник увернулся.