Пылающая сталь

Но старые, 76-ти миллиметровые орудия были плохим аргументом в споре с немецкими танками. Слишком тяжелые, чтобы сменить позицию, слишком большие для эффективной маскировки, слишком долго перезаряжающиеся для прямой наводки. Выставлять их против танков, означало отдать их на растерзание врагу без пользы. Поэтому батарею 76-х решили упрятать «в глубину порядков». Попросту спрятать среди домов.

Выяснилось, что уже второй день рубеж вдоль реки Мжа удерживает 179-я танковая бригада. В ней было 9 танков, причем 8 из них— «тридцатьчетверки»! Это, при должном умении, уже большая сила.

Весь день из окружения выходили группами бойцы частей 3-й танковой. Почти все были ранены и обморожены — в госпитале, устроенном в церкви, их кормили, грели, перевязывали и отправляли в тыл. Но некоторые тут же вливались в ряды защитников.

В 78-м полку, на утро 1 марта 1943, было чуть меньше 200 человек.

Каждый, кто мог сражаться, и становился в строй — делал полк сильнее.

А потом посыпались подарки — пришли части усиления. Из своего резерва дивизия прислала пулеметный взвод. А потом подошла саперная рота 28‑го отдельного саперного батальона. С взрывчаткой и минами.

За 1 марта, саперы 78-го полка, и 28-го отдельного саперного, успели заминировать три возможных танкопасных направления.

Офицеры 78-го полка и 179-й танковой бригады уже продумали рисунок боя.

И вырисовывался он так.

Сначала надо будет выставить боевое охранение, которое шугнет разведку немцев. Скорее всего, разведкой будут мотоциклисты, но может оказаться и бронетранспортер, так что понадобятся противотанковые ружья.

После огневого контакта немцы попытаются сбить охранение. И испытают русских на прочность — из опыта 1941-го они знают, что необстрелянные части часто бегут. Конечно, встретить такие тут было бы большой удачей для немцев. Но немецкие танкисты любят испытывать судьбу и обязательно разок полезут «на дурака». Прощупают оборону, выяснят силы. И тут важно, по крестьянской присказке, «всю дупу мужу не показывать».

Надо было скрывать наличие в селе танков как можно дольше. Возможно, натолкнувшись на мины, немцы отойдут. А если нет? Значит, надо будет бить их семьдесятшестыми. Но после первого же выстрела пушки демаскируют себя, и второго выстрела им сделать не дадут. А противотанковые ружья не пробивают танки в лоб.

Надо развернуть танки противника бортом к селу. Не просто выставить боевое охранение, а вынести его далеко вперед. Вон и место подходящее — небольшая возвышенность у самого переезда, железнодорожная насыпь, с несколькими каменными постройками, укрытая с одной стороны замерзшим прудом.

Задумка всем хороша, да вот беда — умереть, её исполняя, будет легче чем её выполнить. Дело было трудное и опасное, и поэтому спросили, нет ли добровольцев.

Вызвался лейтенант и его взвод из 8-й роты. Хотя, чего уж там — это и была вся восьмая рота. Чуть меньше 30 человек.

— Солидная сила! — ухмылялись двадцатилетние «старики», воевавшие в дивизии еще когда она зарабатывала «гвардию» под Москвой — У нас, в 1942-м, иногда полки в такое число были! И ничего, не токмо отбивались, но и сами немцев гнали!

Командир пытливо заглянул в глаза лейтенанту, против ожидания, не молодому уже мужчине, за тридцать.

— Ну вы уж не подведите меня, Петр Николаевич, — сказал командир полка, пожимая руку лейтенанту.

— Обещать не могу, но что смогу, то сделаю! — ответил лейтенант.

За подаренные кавалеристами день бойцы 78-го г. п. успели отрыть по несколько сменных позиций для пушек, связать хаты ходами сообщения, оборудовать в них огневые точки.

Вынесенный вперед усиленный взвод, с помощью местных жителей, закопался в землю основательно, сделав себе укрытия в подвалах разрушенных хат. С двойным накатом из их же бревен. Да еще и выложив поверху кирпичом и шпалами, и замаскировав все снегом. А вот с окопами и ходами сообщения дело пошло похуже. Работа была трудная, земля после недавней оттепели снова начала подмерзать. Глубже чем на полметра, без лома было не заглубиться. Рубили топорами, пытались жечь костры. Делали что могли, но лейтенант был недоволен. И комполка пришедший осмотреть позиции, тоже был не доволен. А это большая трагедия. Командира 78-го полка Билютина, бойцы называли не иначе как «Батя». И очень уважали его слово.

Ходы сообщений мелкие, по таким только ползком. Брустверы не укреплены — разметает близким попаданием, ходы засыпет. Огневые точки совсем никуда не годятся.

Не принял работу Батя.

Надо исправляться. Выпросили у саперов немного взрывчатки и подорвали в нескольких местах мерзлую землю. Вот и получились огневые точки. Дело пошло веселее.

А потом случился маленький праздник. К позициям полка подошел 29-й гвардейский истребительно-противотанковый дивизион, с двумя «сорокопятками». Артиллеристов в дивизионе было маловато — осталось только по двое человек на пушку — но не может же все быть хорошо? Вот они, «сорокопятки», основа противотанковой обороны Красной Армии: