Пылающая звезда

– Ты собираешься завтра выступать в другом театре, дитя мое? Пойдем, я посмотрю на тебя. Делай все что хочешь.

Айдан была права, но тем самым она разрушила ту небольшую возможность, которая у нас была для разговора. Однако мне нужно было поговорить с ним. Кроме того, мы никогда раньше не танцевали на публике, и это меня пугало.

– Но…

– Смотрите, он все еще возражает. Церен, поставь музыку. Дай мне посмотреть на вас всех.

Как и все остальные в зале, Церен тоже была свидетелем разговора, но, в отличие от остальных, на ее лице была лукавая ухмылка, и я почти точно знала почему.

– Сию минуту, учитель, – прощебетала она, быстрыми движениями открывая свою сумку и доставая оттуда мобильный телефон. Я надеялась, что она хотя бы включит какую-то знакомую песню.

Когда она подключила телефон к проигрывателю и включила колонки, я прищурила глаза, слушая, что за песня заполняет зал, и послала Церен строгий взгляд. Как она могла включить такую песню для танцев?

– Какой нестандартный выбор музыки, – сказала я, бросая угрожающий взгляд на Церен, но она лишь подмигнула мне.

– Но текст песни так прекрасен, давай признаем это.

Мы говорим о Mey[18], Церен! Ее слова были не только красивы, они буквально вызывали в памяти воспоминания. Каюсь, каюсь, – пыталась я встряхнуться, пока внутренне жалела сама себя.

Когда я попыталась пригрозить Церен, обещая припомнить ее поступок, вмешалась учитель Айдан и щелкнула пальцами, чтобы мы что-то сделали.

– Распусти волосы.

Услышав голос Демира, я резко отстранилась от учительницы, повернула голову к нему и встретила его холодный взгляд. Мои губы пересохли, я не могла ничего сказать, глядя на него. Мой разум не позволял мне даже понять, что он имеет в виду.

– Тебе это не идет. Распусти волосы, – снова настаивал он, и моя дрожащая рука потянулась к резинке в волосах, которую я завязала сбоку.

Когда он потребовал причесаться, я слегка пригладила волосы, словно была его марионеткой. Он улыбнулся, и я поняла, что он доволен моим образом, или мне хочется так думать.

Пока слова песни не стихли, я стояла перед Демиром, затаив дыхание.

Мы впервые за долгое время оказались лицом к лицу, но я не могла поднять голову и посмотреть на него без страха, мне казалось, что я заплачу, если его глаза встретятся с моими.

Демир протянул мне руку, я очень медленно взяла ее, выдыхая. Она была все такой же. Ее тепло ничуть не изменилось. Когда я, наконец, осмелилась поднять глаза, то не увидела в его светло-карих глазах ни капли злости. Может быть, немного грусти, но не злости, а может быть, он просто показывал свое безразличие, но я воспринимала это именно таким образом. Уловив скрываемую им улыбку, я попыталась расслабиться и успокоиться, но, когда он взял мою руку и нежно положил ее себе на плечо, я не смогла сдержать дрожь, охватившую мое тело. Мне было знакомо это чувство. Оно вернуло меня на несколько месяцев назад, в ту первую ночь, когда я увидела его. В тот вечер я почувствовала то же самое. Я задрожала, и боль, которую я даже не могла правильно назвать, поселилась в моем теле самым мучительным образом. Находясь так близко к нему, я открыла то, что скрывала внутри себя. Если бы в гостиной больше никого не было, возможно, я бы прыгнула на него сверху и вдохнула его неповторимый аромат корицы с ванилью.

Должно быть, он почувствовал, что мои руки дрожат, и стал чуть сильнее надавливать на мою ладонь. Это было небольшое предупреждение, чтобы я пришла в себя. Медленными шагами мы шли вперед и назад, стараясь не отставать от слов песни.

«О, мои руки дрожат…»

Сколько бы он ни давил на мою ладонь, я не могла унять эту дрожь. Каждая клеточка моего тела дрожала, словно под воздействием электрического тока.

«Ой, меня лихорадит…»

Пока я ежилась и не могла остановить капли пота, медленно стекающие со лба на щеки, мне с каждой секундой становилось все труднее дышать. Это был определенно неправильный выбор песни!

Улыбки на его лице было достаточно, чтобы прогнать беспокойство внутри меня. Он ведь не ненавидел меня, правда? Если бы ненавидел, то не был бы со мной вот так и не дарил бы мне эту улыбку. Я должна была прийти в себя. Да, я очень скучала по нему, но сейчас не время думать об этом.

Демир быстро закружил меня, затем обхватил за талию и медленно наклонил к земле, отчего я снова вскочила на ноги такими же быстрыми движениями. Когда его щека коснулась моей щеки, мы стали быстро кружиться на месте. Впервые почувствовав его запах так близко, я чуть не потеряла сознание. Припев песни точно подытожил мое положение.

«Этого не хватает, это не исчезает от прикосновений…»

Когда мы закончили, он отстранился от меня, и я полностью потерялась в его объятиях. Демир неожиданно оттолкнул меня от себя, а затем снова закружил, обхватив за талию, и притянул к себе. Его губы были так близко к моему уху, что не почувствовать его дыхания было невозможно. Когда я поняла, что он дышит через нос, его губы на этот раз оказались прямо над моим ухом.

– От тебя пахнет гвоздикой.