Пылающие Дюзы-3

Первые три часа после покидания убежище «золотой» девушки я попросту слонялся без дела, исследуя ближайшую территорию. Я не встретил никого и ничего – не считая крови, трупов и брошенных вещей. Где-то к середине четвертого часа блужданий в роскошном кровавом аду я понял, что держу в руках увесистую бутылку виски и уверенно свинчиваю крышку, испытывая при этом непреодолимое желание сделать как минимум три-четыре больших обжигающих глотка. Я себя остановил. И с этого момента стал лучше понимать уже встреченных рядовых преступников. Плодить трупы, находиться среди трупов, слышать стоны и крики умирающих без внутреннего напряжения сможет только абсолютный психопат. Я таковым точно не был и надеялся, что крепкий алкоголь чуток поможет. А ведь я считал себя привыкшим к мертвецам… Что ж… в некоторых случаях количество однозначно перевешивает качество…

Но еще тяжелее было не с внутренним напряжением, а с рвущейся наружу яростью. Слишком уж часто за эти часы, когда чуть углубился в богатые лабиринты коридоров, я сталкивался с безумной жестокостью. Распятые на стенах обнаженные пассажиры со вспоротыми животами, лежащие на серебряных блюдах нарубленные домашние питомцы и они же заживо «приготовленные» в огромной глиняной печи для пиццы – в расположенном посреди живой рощи кафе. Изрубленные деревья и насаженные на их сучья умирающие люди и висящие над ними повешенные. Немало изнасилованных, а затем пристреленных – их выдавали позы. Множество невнятных тупорылых надписей, что были сделаны обязательно кровью. Чаще всего там были просто имена с добавлением «сделал или сделала это». Гордились своей собственной мерзостью. Немало было и приписок вроде «приговорен, но еще не расщеплен», «буду убивать всегда», «смертнику нечего терять». Этим на самом деле терять уже нечего – закон им большего наказания выдать не сможет.

К началу пятого часа я понял, что стал гроссом идейным.

Таких как эти твари надо убивать. И убивать как можно быстрее. Дело не в том, чтобы прикончить их как можно болезненнее. Нет. Дело в том, что таких ублюдков надо выкорчевывать из этой вселенной, чтобы они больше не могли творить подобное…

Я уже кипел от бешенства, только что закрыл глаза очередной обнаженной девчушки, что вряд ли так уж давно переступила порог совершеннолетия, когда мне наконец посчастливилось – послышалась стрельба и буквально из соседнего помещения. Коридоров тут не было – целая анфилада помещений с высокими двустворчатыми дверьми вела из одного зала в другой. Мягкая удобная мебель, лампы на низеньких столиках, редкие бутылки и блестящие хрустальные бокалы в барах-бочонках и полки, полки, полки и полки, сплошь забитые книгами или же их прекрасными муляжами. Я находился в библиотеке. И закрывал глаза девушке лежащей ничком на круглом журнальном столике. Рядом валялась изрезанная одежда. В ее навсегда застывшем лице было столько страха и боли, что… что я сильно обрадовался раздавшейся стрельбе.

Подбежав и прижавшись к стене рядом с распахнутыми дверьми, я присел, заглянул внутрь и тут же отпрянул. Воспроизвел мысленно увиденную картинку, понял расклад, поднялся и спокойно шагнул в сторону, поднимая оружие. Останавливаться я не стал – просто прошел мимо широких дверей, непрерывно стреляя при этом. Выплюнувшая длинную очередь винтовка с недовольным шипением смолкла, а из зала понеслись крики боли. Еще через секунду воздух в дверном проеме буквально полыхнул от того количества игл, пуль, что сквозь него пролетело. Все выстрелы пришлись в противоположную стену, выбив из плотно стоящих книг облако рваной бумаги. В это время я уже перебежал чуть дальше и замер, ожидая продолжения.

В соседней комнате стояло человек восемь, а может и девять. Все в черных комбинезонах и с разноцветными рюкзаками за спинами. Там, кажется, были даже битком набитые детские розовые, со смешными рожицами на клапанах. По этим стоящим стеной спинам я и всадил длинную очередь. И успел увидеть, как упало минимум четверо. У еще двоих вроде как были пластиковые жилеты… В зал вкатился серебристый шар, замерев метрах в четырех от меня. Поняв, что хорошего ждать не приходится, парой прыжков я укрылся за поваленным овальным столиком. Толстая столешница едва не сломала мне ребра – упал на нее боком. А когда упал, то первое, что бросилось в глаза, так это табличка с надписью «Настоящий земной дуб. Выращено на Плениде-1». Ярчайшая вспышка и электрическое гудение заставили меня прервать чтение, а последовавшие яростные крики заставили приготовиться к худшему. И я не ошибся – придурки решили взять штурмом, черным стреляющим валом рванувшись в атаку. Еще одна моя очередь почти закончила дело, сбив их с ног. Сменив картридж, я приподнялся на локте и… зашипев от дикой боли, покатился прочь, стремительно разрывая дистанцию. Боль в правой ноге была такой сильной, что я с огромным трудом удерживался от выдавшего бы меня крика боли.

- Вижу гада! – этот не обрадовавший хрип толкнул меня в спину, заставив ускориться.

Выкатившись за дверь, я сместился в сторону и по книжным корешкам опять ударили пули.