Пылающие дюзы

Я прятался у главных дверей жилмода, ведущих в общий вестибюль. У самой стены здесь стояли пластиковые горшки с пластиковыми же цветами крайне пышного вида. Я отодвинул их на полшага от стены и чуть придвинул друг к другу. К образовавшейся небольшой зеленой стенке подтащил мусорный контейнер на колесиках, но расположил его таким образом, чтобы он частично перекрывал проход в коридор.

Как только через браском я увидел, что Олаф с Герхардом сели в такси, и оно тронулось с места, мгновенно принялся добавлять последние штрихи, машинально ответив Лео сообщавшему уже известную мне информацию о скором прибытии пьяной парочки.

Я откинул грязную крышку контейнера, вытащил из него мешки с мусором и распотрошил их, щедро заваливая пол у входа и оставляя лишь довольно узкий проход ведущий к коридору и вплотную прилегающий к горшкам с искусственной зеленью. Несколькими размашистыми движениями налепил на бок контейнера яркие и флуоресцентные эмблемы различных форм. На каждой красочные надписи и девизы, столь популярные у местных подростков, что они лепят эти эмблемы куда только можно. Аналог граффити, но там надо уметь орудовать кистью, а с наклейками проще — содрал пленку и пришлепнул к стене.

Готово. Если они не желают пачкать обувь в подгнившем содержимом мусорного контейнера, им придется пройти по единственному свободному от грязи пути. Мимо меня. Вплотную. И по очереди. Если удивятся мусору на полу, то успокоятся когда заметят яркие наклейки прямо кричащие о хулиганистых подростках.

В быстром темпе заняв позицию, я вжался в стену и неподвижно замер. Толком ничего не видящий Лео молчал — это было заранее нами обговорено. Кроме экстренных предупреждений — ни звука.

Спустя несколько минут послышался надрывный звук разладившегося мотора, по стене и цветам скользнул тусклый свет единственно фары. Скрипнули тормоза, раздался сдавленный кашель, хлопающие звуки закрываемых дверей и дребезжащий голос:

— Прибыли. Всего хорошего, мистеры.

— Пока не уезжай и фары не вырубай — сквозь кашель произнес Олаф — Посвети.

— Конечно, мистер, конечно — отозвался таксист, для которого каждая утекшая зря капля электроэнергии означала денежные убытки. Но возражать он не собирался, ибо не собирался потерять еще и пару зубов.

— А черт! — раскачивающийся силуэт Олафа остановился в двух шагах от меня — Что за дерьмо?!

— Чертовы дети! — пробормотал Герхард — Уроды мелкие! Все сломают, опрокинут и везде налепят эти чертовы картинки! Стой, Олли! Не шагай по грязи, сдай чуть левее. Потом ботинки только выкидывать, да и комнаты провоняют этим дерьмом. Чертовы подростки!

Олли? Дружеское сокращение имени? Да какая мне разница! Быстрее!

— Вот та-а-ак… — глухо бормотал Герхард, осторожно подталкивая своего никакущего приятеля ко входу в ЖилМод.

Они еще и впритык друг к другу идут… не иначе подарок судьбы…

Дальше все произошло само собой. За ничтожные секунды.

Грузно шагающий вперед Олаф спотыкается и подается вперед. Следом за ним невольно потянулся Герхард, пытаясь удержать друга от падения на землю. Момента я не упустил. Электрошокер врезался тощему ублюдку точно в горло, щелканье кнопки и дернувшийся Герхард с хрипом оседает на землю, не сводя с меня дико выпученных ошарашенных глаз. Упавший рядом Олаф не успел даже понять, что происходит — жала шокера впились ему в жирный загривок и толстяк так и не встал. В быстром темпе я повторил разряд — для надежности — и рывком развернулся к Герхарду.

Упав на колено, выхватил нож и, перехватив рукоять обеими руками замер.

Так… так… теперь надо…

— Тим, бей! — пронзительно завопил в ухе голос Лео — Бей! Бе-е-ей!

А черт!

Коротко выдохнув, я вбил лезвие длинного ножа в грудь Герхарда, повел ножом внутри тела, расширяя рану. Резко выдернул оружие. И ударил еще раз — чуть выше раны от предыдущего удара. Выдернул. Не вставая развернулся к лежащему ничком Олафу и так же нанес ему два удара в спину, под левую лопатку. Все быстро. Мгновенно. Не давая себе время задуматься., не давая прислушаться к хрипам и стонам. Переживать буду потом.

— Повтори удары, Тим! Гарантия!

— Заткнись! — булькающим голосом попросил я и вновь взмахнул окровавленным ножом, вбивая лезвие в несопротивляющуюся плоть.

Лежащие на полу мужчины не шевелились.

Я выпрямился и, задрав голову к потолку, шумно выдохнул. Хорошо, что здесь темно. Хорошо, что я толком не вижу крови. Хорошо, что ни один из смертников не издал крика, мольбы или просьбы о пощаде. Были только сдавленные и быстро затихшие хрипы. И очень хорошо, что меня не тошнит. Трясет — да. Тошнит — нет.

— Ты сделал это, Тим. Сделал! — Лео ликовал так сильно, будто я только что закончил дико элитный колледж, а не убил двух человек.

До моего затуманенного сознания не сразу донесся сдавленный звук чьего-то плача. В испуге взглянул на лежащие у моих ног трупы и облегченно выдохнул — они не плакали. Лежали себе молча и неподвижно посреди мусора.