Пылающий берег

Они трудились и после наступления темноты, при неярком желтом свете фонаря «молния», а поток страдающих все не уменьшался, скорее наоборот — он становился плотнее. Бледные опустошенные лица в луче фонаря уже сливались воедино перед уставшими глазами Сантэн, она не различала их, а жалкие слова ободрения, которые она повторяла и повторяла, уже звучали бессмысленно в ее собственных ушах.

Наконец, уже после полуночи, Анна увела ее назад в особняк. Они заснули, обнявшись, прямо в грязной, перепачканной кровью одежде и проснулись на рассвете, чтобы снова сварить суп и испечь еще хлеба.

Стоя у плиты, Сантэн вскинула голову, услышав далекий гул моторов.

— Самолеты! — воскликнула она. — Я и забыла о них! Они сегодня улетят без меня… это дурная примета!

— Сегодня им и без примет хватит страданий, — проворчала Анна, укутывая одеялом один из котлов с супом, чтобы он не остыл слишком быстро, и выставляя его к кухонной двери.

На полпути по аллее Сантэн выпрямилась над ручками тележки.

— Анна, смотри, вон там, на краю северного поля!

Поле было заполнено людьми. Они скинули тяжелые ранцы и шлемы, бросили оружие и что-то делали в первых лучах солнца, обнаженные до пояса или в грубых жилетах.

— Чем они занимаются, Анна?

Там находились тысячи человек, а их действиями руководили офицеры. Все были вооружены заостренными лопатами, врезавшимися в желтую землю, которую насыпали длинными холмиками, быстро погружаясь в ямы. Пока женщины смотрели, многие уже зарылись по колено, потом до пояса, а земляные брустверы росли рядом с ними.

— Окопы… — Сантэн сама нашла ответ на собственный вопрос. — Окопы, Анна, они готовят новые окопы.

— Зачем? Зачем они это делают?

— Затем… — Сантэн замялась. Ей не хотелось произносить это вслух. — Затем, что они не сумеют удержать холмы… — тихо закончила она.

Обе они посмотрели в сторону гряды, где артиллерийский огонь уже запятнал ясное утро вонючим желтым туманом.

Когда они достигли конца аллеи, то увидели, что движение по дороге остановилось, встречные потоки людей и машин безнадежно перепутались, и все усилия военной полиции не в силах были восстановить порядок. Одна из машин полевого госпиталя съехала в грязную канаву, добавив путаницы, и доктор с шофером пытались вытащить через заднюю дверь машины носилки.

— Анна, мы должны им помочь.

Анна была сильной, как мужчина, а Сантэн ощущала большую решимость. Они ухватились за длинные ручки носилок и вытащили их из канавы.

Доктор выбрался из ямы.

— Неплохо, — выдохнул он.

Он был без головного убора, но на воротнике его халата красовался знак медицинского корпуса — змея и посох, а на рукавах — повязки с алыми крестами.

— О, мадемуазель де Тири! — Он узнал Сантэн, всмотревшись в нее поверх лежавшего на носилках человека. — Мне следовало догадаться, что это вы.

— Доктор, ну конечно…

Это был тот самый молодой офицер, врач, который приезжал на мотоцикле вместе с лордом Эндрю и помог графу расправиться с коньяком «Наполеон» в тот день, когда Майкл упал на северное поле.

Они все вместе перетащили носилки под укрытие живой изгороди у дороги, и молодой доктор опустился на колени рядом с ними, что-то делая с неподвижной фигурой под серым одеялом.

— Он справится… если мы сумеем помочь ему достаточно быстро. — Доктор вскочил. — Но там еще и другие. Мы должны их достать из машины.

Общими усилиями они вытащили из грузовика остальные носилки и поставили их в ряд.

— С этим все кончено…

Двумя пальцами доктор закрыл неподвижные глаза, а потом накрыл лицо умершего краем одеяла.

— Дорога заблокирована… бесполезно и пытаться проехать дальше, так что мы и этих можем потерять. — Он показал на ряд носилок. — Если, конечно, не найдем какое-либо укрытие, где можно будет ими заняться.

Он в упор смотрел на Сантэн, но она не сразу поняла его вопросительный взгляд.

— Коттеджи в Морт-Оме переполнены, а дорога забита, — повторил он.

— Ну конечно! — воскликнула Сантэн. — Мы должны перенести их в особняк.

Граф встретил их у парадного входа в особняк и, когда Сантэн быстро объяснила ему, что именно нужно, тут же с энтузиазмом стал помогать преобразовывать большую гостиную в госпитальную палату.

Они отодвинули всю мебель к стенам, освобождая середину помещения, потом собрали матрасы из комнат слуг наверху и перетащили их вниз. С помощью шофера медицинского фургона и трех санитаров, призванных доктором, они уложили матрасы на дорогой шерстяной абиссинский ковер.

Тем временем военные полицейские под руководством доктора вызволяли из пробки на главной дороге машины полевого госпиталя и направляли их по аллее к особняку. Доктор ехал на подножке первой машины. Увидев Сантэн, он спрыгнул и нервно схватил девушку за руки:

— Мадемуазель, можно ли как-то иначе добраться до госпиталя в Морт-Оме? Мне нужны медикаменты, хлороформ, антисептики, перевязочные материалы… и второй врач в помощь.

Он говорил на вполне приемлемом французском, но Сантэн ответила ему по-английски:

— Я могу проехать через поле верхом.