Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта

Рассматривая ребят в своей группе, я обратил внимание на парня в белой рубашке и брюках, напоминавшего туриста, который отбился от своей группы. Он вместе с нами был на стрельбищах в тире. Так как он стоял в конце колонны, я, подойдя к нему, протянул руку.

– Шершень, теперь вместе служить будем.

– Король, – отводя взгляд в сторону, ответил он.

– В нашей группе два парня, я их никогда не видел, откуда они?

– Так это же дончане, я с одним из них в курилке познакомился, говорит …

Не успел Король закончить свою фразу, как послышался гул штурмовиков.

– Воздух! Воздух! – закричал пузатый мужчина.

Несколько парней кинулись на землю, некоторые побежали к забору внутреннего двора, остальные побежали в подъезд комендатуры.

Пара штурмовиков, заходя на вираж, приближалась к нам. Пузатый мужчина, подбегая к лежавшим на земле парням, хватая их за шиворот, по одному оттаскивал в подъезд.

Пролетев над нами, штурмовики, выпустив несколько ракет, стали набирать высоту. «НУРСы¹³» легли за забором, от взрыва осыпалась кирпичная кладка одного из пролётов.

К тому времени мы уже спустились в подвал комендатуры, который был оборудован под бомбоубежище. На потолке горела тусклая лампочка, из мебели стоял только ободранный диван, возле которого лежала огромная куча книг и журналов советского периода. В углу за диваном стояло ведро вероятно для отправления естественных надобностей.

В подвале на поломанном стуле сидела женщина лет тридцати с белыми, уложенными назад длинными волосами. Когда штурмовики, зайдя на второй заход, выпустили по комендатуре ещё несколько ракет, мы по привычке отреагировали на взрывы. Кто-то пригнулся, кто-то закрыл уши руками, и только она продолжала спокойно сидеть на стуле. Как будто бы для неё было привычным делом сидеть здесь и слушать взрывы ракет. Она лишь поглядывая на часы, что-то шептала.

Изумившись такому спокойствию, я спросил у неё:

– Вы куда-то торопитесь?

– Конечно, тороплюсь, у меня же там двадцать литров первого на плите стоит, вот уже собиралась снимать, а тут – эти черти налетели, посмотрев прямо мне в глаза, ответила она.

– Наверно их не таким вкусным супом кормят, если они в обед летают.

– Да брось ты, широко улыбаясь, ответила она.

Когда не стало слышно гула штурмовиков, Серёга-24 вышел из подвала и, осмотревшись, приказал нам выходить.

Мы не спеша покинули подвал. Некоторые ребята, не решаясь выйти на улицу, задерживаясь в дверном проёме, смотрели на небо.

Авиация имеет колоссальное значение для подавления психики новобранцев, особенно если рядом нет средств для борьбы с ней. Только ощутив на себе подавляющую панику толпы, можно понять причину огромного количества отступающих в дни Великой Отечественной Войны, – когда бесчисленные дивизии Люфтваффе Германии бомбили захваченных в врасплох советских солдат.

На улице нас уже встречал начальник комендатуры, широко улыбаясь, он ободрял нас:

– Ну же, ребята, выходите живее, смелее, смелее. Укры с вами поздоровались, а вы уже все раскисли.

Когда все вышли и вновь построились по группам, он, пересчитав нас, сказал:

– «Бронегруппа» к Тору, выходим и идём на улицу через проход, нигде не останавливайтесь. На улице вас уже ждут два «БТРа», забирайтесь на броню и вперёд!

Примерно через полчаса, забрали группу связи.

– Я отойду ненадолго, а вы не стойте, располагайтесь во дворе, – сказал Серёга-24.

Подойдя к боксу, предназначенному для ремонта грузовых автомобилей, я лёг на землю, облокотившись на железные ворота.

Рядом со мной присел паренёк.

– Шершень, – сказал я, протянув ему руку.

– Сергей. Надоело ждать, уже скорей бы увезли в подразделение, там хоть накормили бы.

– Сергей, а ты из Краснодарского края?

– Да, кубанец я, а как ты понял?

– Говор у вас особенный, служил я у вас, поэтому кубанцов, от ростовчан различить смогу. Тебя в какую группу зачислили?

– На «грады». Я в армии заряжающим был.

– Повезло, артиллерия – Бог войны! По полям бегать не нужно, отстрелялись и тикать!

– Да не скажи, я с пареньком общался, он говорит, там ответка постоянно прилетает. Вчера батарею ополченцев накрыли, три «града» сожгли вместе с экипажами, только один водитель выжил, успел одну машину спасти.

– Да уж, похоже на войне нет хороших мест. Ну, кроме тыла.

– В тылу пусть женщины служат, это их дело – пряники перебирать.

Сергей посмотрел печально на небо и закурил сигарету.

Подойдя ко мне, Серёга-24, вручив мне список, сказал:

– Остаёшься здесь старшим, у меня больше нет времени с вами оставаться.

– Удачи вам, ребята!

– Я думаю, это тебе, – сказал я, протягивая список Уральцу.

– Ох, ну спасибо, – улыбаясь, ответил он, забирая листок.

После обеда забрали группу «грады». И мы, оставшись в полном одиночестве, пролежали во дворе до трёх часов дня.

– Ну что, лежебоки, поднимайтесь, нашли и для вас помещение, – сказал нам начальник комендатуры.

Мы с радостью восприняв эту новость, проследовали за ним в комендатуру. Нас разместили на первом этаже в большой комнате, заставленной кроватями и раскладушками, на которых лежали матрацы без простыней и подушек. Через несколько минут в дверь заглянул начальник.