Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта

– Тоже выход, только я бы не советовал, сейчас линия фронта стремительно меняется, так что можешь вместо того, чтобы к нашим на передовую, в плен к «украм» угодить.

– А вы куда попали?

– Здесь в комендатуре, я на технику хотел, а …

– Я разведчик, а видишь, чем приходится заниматься… – перебив меня, сказал он. – Слушай, спроси в комендатуре, может они меня возьмут к вам, ты же меня знаешь, ну переборщил я тогда с тем местным…

– Как узнаю, кто там у них главный, постараюсь.

Не желая больше смотреть в залитые тоской глаза Бродяги, я пошёл обратно в обеденный зал, оказалось, остальные парни уже сидели на противоположном выходе.

– Уралец, а кто в комендатуре главный?

– Я пока ещё не разобрался, а что ты хотел?

– Я сейчас встретил Бродягу, его в столовую в наказание сослали. Ты спроси у начальника, можно его к нам в комендатуру, бойцом взять?

– Вообще такие вещи в курилке не обговариваются, к тому же ты не знаешь полной картины, я думаю нам пока за какого-то просить рано.

Вернувшись из столовой, мы, разложив автоматы в своей спальне, приступили к разборке оружия. Удалить оружейную смазку без специальной ветоши оказалось не так-то просто. Поделив на всех найденную мной простыню, мы принялись очищать внутренние механизмы. Небольшой клочок материи после нескольких движений внутри ствольной коробки превратился в замасленную тряпку, от которой не было толку. Чего-чего, а солидола те, кто консервировал эти автоматы, не жалели.

– А где вы взяли ёршики для чистки стволов? – спросил у меня Король.

– Ты же писал, что в армии, служил…

– Ну не совсем в армии, я три курса в вертолётном училище проучился на вертолётчика. Автоматы у нас были с другими прикладами.

– Это же элементарно, – сказал я, открывая крышку на тыльной стороне приклада.

Так как куска простыни мне для полной очистки автомата от смазки не хватило, пришлось воспользоваться купленным мною перед отъездом полотенцем.

В комнату вошёл парень в чёрной футболке и джинсах, на левом рукаве был пришит шеврон с флагом Новороссии.

– Парни, ветоши не одолжите или тряпок каких?

– Возьми, – сказал я, протягивая ему половину полотенца.

– Парни, вы из России?

– В основном, – ответил ему за всех Уралец.

– Видел я Россиян, едут сюда за романтикой. Думают война – это как в книжках и фильмах. А потом после первого обстрела домой просятся.

– А за всех говорить не нужно, мы не попросимся, – закартавил сидя в углу Сосна.

– А я за всех и не говорю, есть и из России те, кто отважно сражаются, – сказал он и закрыл за собой дверь.

– Ну и гостеприимство у вас, – обратился я к Митяю.

– Не обращай внимания, может он сам из России.

Очистив автомат от смазки, я некоторое время не мог правильно вдеть ремень в антабку¹⁹, он всегда выходил задом наперёд. Конечно, можно было сделать так, как сделал Сосна, который, вообще не протирая автомат внутри, лишь протёр его снаружи, да и ремень был у него весь перекрученный.

Зашёл начальник и выдал по две пачки патрон на каждого и одну пачку трассеров на всех.

– Берите мои трассера, я их заряжать не буду, – сказал Уралец.

– А почему ты не хочешь их заряжать? – спросил у него я.

– Когда трассерами стреляешь, то хорошо видно не только куда, но и откуда ведётся огонь. И вообще, стрельба из автомата на дальние расстояния – занятие бесполезное.

– Ну, а я хочу видеть, куда попадаю, а позицию, если что, сменить можно, – сказал Митяй и взял со стола его патроны.

После чистки оружия, я, Лёва и Король, выйдя на улицу, сели в курилке.

– А ты местный? – обратился я к Лёве.

– Да, из Горловки я родом, слышал, у Дюмина?

В Донбассе я родился и в Горловке я рос,

Вот помню, оступился, этап меня унёс…

– Ну как не слышал, слышал, конечно, у меня в России братан песни Дюмина любил.

– Родной брат то?

– Друг, но мы с ним как братья были, жаль не смог с ним попрощаться перед отъездом, он в деревни был. А ты, Лёва, в каких войсках служил?

– Во внутренних. Наша часть в Киеве находилась, когда там первый или второй майдан был. Ох, и насмотрелся я на их б… Ты представляешь, они, когда в палатках там жили, несколько свадеб в день играли, а ночью, напившись, женихи невестами обменивались.

– Так митинговать можно!

– О чём речь, я, когда в увольнение ходил, гулял возле их палаточного лагеря. Ночью все местные парки были забиты пьяными революционерами. Иду я раз по аллее, а навстречу мне девушка, и просит закурить. Конечно, я понял по её виду, что она – революционерка за незалежную Украину, поэтому после того, как она покурила, я её прям в кустах и…

– За сигарету! – с досадой воскликнул Король.

– А чему удивляться, вот у нас в городе, знакомишься с девушкой «В Контакте», – она поначалу начинает в переписке из себя строить недотрогу. А потом ведёшь её в кафе, ну или в пивную – в зависимости от того, на какую оценку она выглядит в реальности. Сначала вино, потом что покрепче. Ну, а потом по обстоятельствам – можно в баню, а, если адреналина захотелось, можно и в парадной…

– Шершень, ты что девушек по бальной системе распределяешь? И по каким критериям?

– Конечно, по доступности, на пять – недотрога, на двойку – временно доступна.