Пылающий камень (ч. 1)

— Разумеется. — Лавастин постоянно соглашался с ней. Он улыбнулся. — И я молю Бога о том, чтобы он благословил ваш брак.

— Конечно, — поддержал его Алан. — Союзу двух людей необходимо благословение Господа.

Взглянув на него, Таллия покраснела и отвернулась. Среди слуг раздались смешки. Лорд Жоффрей тонко улыбнулся.

Дорога свернула в лес, и некоторое время они ехали молча, любуясь обступающими торную тропу деревьями. Дажетелеги не скрипели, катясь по наезженной колее. Лес кончился неожиданно, и теперь перед путниками расстилался цветущий луг. Вдалеке промелькнула косуля с маленьким детенышем, высоко в небе парил орел.

В полдень они добрались до деревни, и тотчас отовсюду стали сбегаться дети посмотреть на свиту вельможи. Впрочем, испугавшись собак, они быстро исчезли. У деревенского колодца они остановились напоить лошадей. Алан удерживал собак и следил, чтобы они ни на кого не бросились. Понемногу жители деревни подошли оказать уважение господам. Одна старуха угостила Алана таким крепким сидром, что, сделав глоток, он закашлялся и ухватился за скамью, чтобы не упасть. Она рассмеялась, а он смущенно поблагодарил ее за подношение.

Но все же дело было не только в сидре. При виде Таллии у него начинала кружиться голова. Она повязала голову кружевной вуалью, но из-под нее все равно упрямо выбивалось несколько прядок. Он верховой езды она раскраснелась, и у Алана сильно забилось сердце. Он протянул ей чашу, она приняла напиток у него из рук — отказаться значило бы обидеть жителей — и пригубила сидр. Алан позавидовал деревянной чаше, край которой сейчас касался ее губ. Сделав глоток, она передала чашу слуге, а сама села на скамью. Тут же ей принесли пироги, хлеб и острый сыр. Это были скромные приношения, но, казалось, ей они принесли больше удовольствия, чем самые изысканные яства на пиру.

— Примет ли юный лорд в дар яйцо?

Для такой маленькой деревушки это был щедрый дар, тем более что его поднесла девушка, которой, как мог судить Алан по бедной одежде, вряд ли часто доставалось такое лакомство. Она была не старше Таллии, светловолосая и очень симпатичная. Похоже, торопясь принести свой дар, она наспех ополоснула лицо, и на щеке у нее осталось гряз ное пятнышко. Внезапно Алан обрадовался тому, что они не остаются в этой деревне на ночь. Девушка положила яйцо ему на ладонь, и он поблагодарил ее. В эту минуту к ним подошла Таллия и встала рядом.

Кто-то засмеялся. Девушка ушла, впрочем оглянувшись на молодого лорда. У Таллии вспыхнули щеки, и она решительно взяла его за руку.

Это было маленькой победой. Он крепко сжал ее пальцы. Теперь у него снова появилась надежда.

— Господь будет благоволить к нам, пока мы остаемся чисты, — пробормотала она.

Слова застряли у него в горле. Он чувствовал себя так, словно его ударили. Таллия отпустила его руку и пошла к своей лошади, оставив его ошеломленно смотреть ей вслед. Алан разломил яйцо на две части и отдал Ярости и Горю. Вскоре они уехали из деревушки.

Не прошло и часу, как их нагнал гонец. Он сообщил, что следом за ними едет «Королевский орел». Лавастин предложил всем спешиться, и в скором времени они увидели уставшего посланника. На щеке виднелись подтеки грязи, волосы покрылись густым слоем пыли, и лишь кое-где проглядывал их естественный рыжий цвет.

— Граф Лавастин, я здесь по приказу его величества короля Генриха. Благодаря принцу Сангланту до его ушей дошла история со смертью Кровавого Сердца. — «Орел» сделал паузу. Алан по собственному опыту знал, что такая задумчивость «орла» означает не желание скрыть информацию, а всего лишь то, что он вспоминает послание, которое он запомнил много дней, а то и недель назад. Наконец «орел» снова заговорил: — Граф Лавастин должен быть осторожен. Тот, чья стрела убила Кровавое Сердце, защищен от магии, но если проклятие все еще действует, оно ищет следующую жертву.

— Проклятие, — пробормотал Жоффрей.

— Принц Санглант говорил о проклятии, — сказал Алан, — и эйка верят, что оно существует.

— И все же Кровавое Сердце мертв, — мрачно улыбнулся Лавастин. — Как бы то ни было, я ценю свою жизнь и тем более жизнь моего сына. Пусть на расстоянии длины копья друг от друга вокруг нас идут солдаты и следят, чтобы к нам не приблизилось существо, похожее на то, чтоописал принц Санглант. Пусть священники денно и нощно молятся в церквях и часовнях. Верующему в Господа нашего и соблюдающему Его заветы нельзя причинить вред.

Лавастин решительно взмахнул рукой, показывая, что такова его воля и больше он ничего не намерен обсуждать. Ужас тихонько гавкнул, ему ответил Страх. Горе обнюхивал кусты, растущие в канаве вдоль дороги, а Ярость завалилась в тень телеги и высунула язык.

Лавастин повернулся к «орлу»:

— Возвращайся к королю. Передай принцу Сангланту, что я признателен ему за предупреждение. Если ему когда-нибудь понадобится моя помощь, я сделаю все, что в моих силах.

Жоффрей тяжело вздохнул:

— Если по вопросу о престолонаследии возникнут споры, тебе придется вспомнить это обещание.

— Господь велит нам всегда возвращать долги, — возразил Алан.

Лавастин кивнул: