Пылающий остров

Дядя Эд тоже вооружился биноклем. Его морской глаз позволил ему заметить корабль первым.

– Вот и прекрасно, – выдохнул воздух Ганс. – Чей это корабль? Сейчас снарядим на него наш катер с подводными крыльями.

Мистер Тросс взял у дяди Эда бинокль и стал смотреть на горизонт.

– Боюсь, что это не тот корабль, на который вам хотелось бы попасть, Ганс.

– Ну, что там еще?

– Я прочитал название судна – «Академик Королев».

– Что! Русский корабль? Только его здесь и не хватало. Всё увидят!

– Тысяча три морских черта! Его вполне молено было здесь ожидать. Это корабль космической службы, – заметил дядя Эд. – Академик Королев – это и есть тот самый конструктор, который позволил людям шагнуть в космос. Сперва своим парням, Гагарину и другим, и уж только потом нашим ребятам, американцам.

– К черту космос! К черту советский корабль! Мы горим, горим! – вдруг закричал мистер Тросс.

– Полно, парень. Уже не горим, – попытался урезонить его Ганс.

– Как не горим! Вот он, пожар, воздушный пожар! Все мы задохнемся, все, кроме акул.

– Уж не хотите ли вы, сэр, стать акулой?

– Акулы не задохнутся! – срываясь на фальцет, закричал еще громче Тросс. – И под водой… и под землей, куда они спрячутся вместе с Вельтом!

– Потише, парень, не то испугаешь акул.

– Я не хочу задыхаться из-за пылающего острова, не хочу! Я уйду под воду, к акулам, пустите меня!

И Тросс попытался броситься к реллингам. Но на пути его оказался Ганс Шютте.

– Брось дурить, парень. Прозевал научника и готов топиться? Не выйдет. Не хочу, чтобы мне одному отвертывали мою седую голову. Держите его, парни.

– Прочь с дороги! Перекушу! – закричал Тросс, отталкивая одного из усердных матросов.

– Пусть меня похоронят на суше, если у него не припадок. А ведь такой деловой был парень.

Ганс не причитал. Одним ударом он свалил мистера Тросса на палубу и стоял над ним, широко расставив ноги и уперев в бока руки.

– Что? Пока еще есть чем дышать? – насмешливо спросил он.

Тросс неожиданно вскочил и, подпрыгнув, ударил обеими ногами Ганса в грудь и живот (прием каратэ). Это был удар такой силы, что даже гигант Ганс повалился на кричащую от возбуждения толпу моряков. Его подхватили и поставили на ноги.

Великан хрипел, собираясь с духом, чтобы снова броситься на Тросса.

Но тот, свалив двух подскочивших было к нему матросов, оказался уже на реллингах.

Секунду на фоне синего неба, подсвеченного в одном месте пожаром острова, выделялась его фигура в белоснежном костюме. В следующее мгновение он отменным чемпионским прыжком полетел в волны.

Ганс перегнулся через реллинги, смотря в зеленоватую воду, то приближающуюся, то удаляющуюся от него. Пенные струйки делали ее похожей на мрамор.

Весь экипаж судна тоже смотрел вниз с замиранием сердца.

Вот промелькнул острый плавник, разрезая мраморную волну как бритвой. Тросс не всплыл.

Только вода в одном месте окрасилась в такой же алый цвет, как и над пылающим островом.

Люди попеременно переводили глаза с одного алого пятка в сини океана на другое – в небесной синеве.

Ганс Шютте плюнул через борт.

– Слабак! Слюнтяй! Нервы не выдержали! Баба! Да разве нам эдакое приходилось видеть? Подумаешь, дым над островом, какой-то пожар в океане. И туда же – к акулам. Кушайте на здоровье! – И он еще раз плюнул.

Потом обернулся, словно вспомнив о чем-то, и скомандовал:

– Яхте лечь в дрейф. Дядя Эд, спустить катер на подводных крыльях. Пойдем навстречу «Голштинии». Теперь главное – доложить обо всем боссу.

На фоне воздушного пожара в нескольких милях от обгоревшей яхты величественно покачивался на волнах красавец корабль «Академик Королев». Это было научное, исследовательское судно, несшее постоянную службу связи с запущенными из Советского Союза космическими объектами. Над его палубными надстройками бросались в глаза два огромных белых шара – это были защищенные сферическими колпаками антенны широкого обзора, следившие за космосом.

– Человек за бортом! – послышался крик вахтенного.

Раздался топот ног. Несколько человек оказались у реллингов.

К ним широким шагом шел офицер:

– Принять на борт!

Кто-то усердный бросил за борт спасательный круг.

Но человек, плывший к кораблю, не воспользовался им, он уверенно направлялся к уже свисавшему и нижними ступеньками задевавшему волны штормтрапу.

По этому штормтрапу ловко забрался неизвестный в мокром, местами обгоревшем белом костюме.

На нем не оказалось ласт аквалангиста, однако маску для подводного плавания он сдвинул на лоб. От нее тянулся резиновый шланг к жилету, наполненному кислородом.

Он неторопливо освобождался от этого снаряжения, передавая его матросам. Те смотрели на него с нескрываемым любопытством.

Вслед за вахтенным офицером, сходившим за командиром корабля, к группе моряков вокруг подводного пловца подошел и сам капитан, тщательно одетый пожилой моряк с прищуренными глазами.

– С кем имею честь? – спросил он по-английски.

– Дмитрий Матросов, – на чистом русском языке ответил пловец.

– Матросов? Русский?

– По-английски – мистер Тросс. Так у них принято усекать фамилии. Прыгнул с яхты Вельта не ради купания.

– Понятно. Хотите отдохнуть?