Пылающий остров

Ксения ушла на железнодорожную станцию, где толпилось множество обезумевших людей. Они дрались за места в вагонах. Оставшиеся бесцельно бродили между разбросанными, полузанесенными песком машинами.

Надя шла к Молнии. Она чувствовала потребность рассказать ему все. Он умный, бесстрашный, он один может остановить начавшуюся панику. И если он сделает это, она… она, может быть, откроет ему что-то очень важное, важное для них обоих.

Перебраться через два бархана, чтобы дойти до центрального пункта управления, оказалось для Нади неимоверно трудным. Она отдыхала, сидя на песке, обхватив руками колени.

И ей вспомнилась ее первая встреча с полковником Молнией. Это было в тревожные дни, когда было объявлено о начале строительства Аренидстроя, во главе которого был поставлен Молния.

Полковник Молния проснулся в то утро, как всегда, за минуту до автоматического включения репродуктора. В ожидании голоса диктора он лежал, закрыв глаза.

Сработали автоматы, открывавшие шторы, и солнечные блики упали на стену. Бесшумно открылось окно, заколыхалась занавеска.

Молния встал и вытянулся во весь рост, готовясь к утренней гимнастике. Он взглянул на солнечную Москву и всей грудью вдохнул свежий воздух.

Однако в это утро ему помешали. Едва только он взялся за гири, раздался звонок.

Молния растерянно оглянулся. Во-первых, он был не одет; во-вторых, не все упражнения были закончены; в-третьих, он не мог терять ни одной минуты: на столе, лежала корректура его книги об артиллерии сверхдальнего боя.

Молния накинул халат и нажал кнопку на письменном столе. В передней раздался ответный звонок, сигнализировавший, что дверь открыта.

Молния стоял перед зеркалом. И вот в этот момент полковник увидел в нем девушку.

Это до такой степени поразило Молнию, что он даже забыл выключить электрический кофейник.

Надо заметить, что женщина впервые появилась в квартире сурового полковника.

— Здравствуйте, — сказала девушка робко.

— Здравия желаю! — ответил Молния, стараясь овладеть собой. — Садитесь, прошу вас. Чем обязан?

Девушка стояла у стола. Руки ее беспокойно бегали, пока наконец не напали на лист корректуры и не начали его непроизвольно мять.

Ни один мускул не дрогнул на лице Молнии.

— Я — Надя Садовская, сестра Марины, с которой вы знакомы по работе.

Молния наклонил голову, стараясь не показать, что он ничего не понимает.

Надя села.

— Это никуда не годится, что я так рано к вам пришла! Но я должна была… Нельзя терять ни минуты.

Молния согласно кивнул. Что касается его, то он всю жизнь свою расписывал по минутам. И он украдкой взглянул на электрические часы.

— Аренидстрой, как объявлено, будет вестись по-армейски.

Молния снова кивнул.

— Мы узнали, что туда не берут девушек, потому что они невоеннообязанные.

Молния снова кивнул.

— А кто строил Комсомольск? — вспылила Надя. — Кто осваивал целину? Кто строил БАМ? Кто воевал рядом с мужчинами?

Молния встал, Надя вскочила.

— Хорошо, — пообещал Молния. — Я разберусь. В армии прекрасно показали себя регулировщицы, связистки, зенитчицы…

— И партизанки!

— И партизанки, — кивнул Молния.

— Вот спасибо! Я знала, что вы такой! Можно вас поцеловать? Нет, нет! Только в щечку.

И она чмокнула его в невыбритую щеку.

Молния смутился. Он проводил девушку до двери. Потом попытался сесть за корректуру, но правил плохо.

Девушки тогда были допущены на Аренидстрой. А теперь… теперь строительство оказалось не под силу… и не только девушкам…

Полковник Молния с каждым днем становился все мрачнее. Он понимал, что не заметил чего-то самого главного. Люди теряли веру у него на глазах. Руки опускались не только у некоторых рабочих, терялись командиры.

Нудный, изматывающий ветер влиял на психику, отравляя сознание, уничтожал уверенность, внушал страх.

Все же большинство рабочих держались крепко. Члены партии и передовые комсомольцы самоотверженно боролись со страшной заразой паники. И все же сломался жесткий график, перед которым всегда преклонялся полковник Молния. С чувством досады и в то же время растерянности смотрел он, как все чаще и чаще срывались сроки отдельных работ, как слабела строгая организация, как рушились его расчеты и планы. Он понимал, что стоит перед угрозой губительной задержки — задержки, которая будет стоить миру сотен тысяч, а может быть, и миллионов людей, погибших от удушья…

Выйдя из автомобиля, полковник понуро шел по шуршащему, живущему в непрестанном движении песку. Мимо медленно прополз локомотив, толкая перед собой пескоочиститель. Сзади двигался состав. Вдали сквозь серую пелену виднелись поднимавшиеся к небу железные конструкции.

Через песчаную мглу просвечивали звезды электросварок, то потухая, то вспыхивая вновь.

Неужели что-то упущено? Организация работ была такой совершенной!.. Ведь пустыня завоевана в небывало короткий срок! Что же теперь вызывает задержку? Что происходит с людьми? Как вселить в них веру в успех?

И вдруг Молния подумал: верит ли он сам?

Он подумал об этом и увидел перед собой девушку в комбинезоне. Он с трудом узнал ее побледневшее, осунувшееся лицо с запавшими синими глазами, которые так помнил…