Пылающий остров

Под документом стояла подпись: Дим Тросс.

Хозяин особняка разгладил знакомый текст старческой рукой, захлопнул папку и вернулся к окну.

Когда в потоке автомобилей на Риверсайд-драйв он увидел ярко-красный спорткар, огромный, прижавшийся к мостовой, то перешел к другому окну, выходившему в парк, где по числу экзотических деревьев можно было судить о вложенных в него миллионах.

На аллее показалась тонкая фигурка женщины. Она остановилась у яркой клумбы.

Владелец особняка нажал кнопку, и на окно опустилась тяжелая штора.

…К высокой ограде парка подъехал ярко-красный спорткар. Из него вышел статный, спортивного склада, широкоплечий человек с внимательными глазами и седеющими висками. Его собранность и упругая походка не позволяли судить о возрасте. Он остановился перед затейливой, чугунного литья калиткой и позвонил.

Калитка сама собой открылась, и в «домофоне», вмонтированном в нее, послышался почтительный голос дворецкого:

— Прошу вас, мистер Тросс.

Приехавший решительным шагом направился по аллее между пышными магнолиями и араукариями к стеклянной веранде особняка.

Над яркой клумбой редкостных орхидей склонилась тонкая женщина в длинном облегающем платье. При виде мистера Тросса она резко выпрямилась и дерзко взглянула ему в лицо. Тросс вежливо поклонился.

Это была высокая брюнетка, которая могла бы позировать Тициану или Рафаэлю. Но застывшее изображение на картине не вязалось с обликом такой женщины. В ее движениях ощущалась резкость электрических ударов, а в сильном теле — гибкость шелковой петли.

Блистательная итальянка из старинного аристократического рода Медичи, ныне мисс Иоланда Вельт, сменила свое древнее имя и стесненную в средствах молодость на слепящий блеск жены миллиардера.

Она склонилась опять к орхидеям, но сразу отпрянула от них.

— Прекрасные цветы, — вежливо заметил Тросс.

— Я мечтаю вывести такие, аромат которых парализовал бы человека.

— Вот как?

— И я поднесла бы вам такой букет.

— Польщен. Но я не ожидал от вас склонности к параличным…

— Мужу моему не грозит паралич, — вызывающе бросила Иоланда. — Кажется, он ждет вас… — она имела в виду паралич.

— Благодарю вас, мэм. Спешу к нему, — откланялся Тросс, ловко воспользовавшись игрой слов.

Иоланда колко взглянула ему вслед, когда он начал подниматься по мраморным ступеням.

Дворецкий вышел навстречу и почтительно открыл бесшумную дверь размерами с церковный орган.

— Босс у себя наверху, — склонив лысеющую голову, с почтительным придыханием произнес он.

Тросс взбежал через две ступеньки по внутренней дворцовой лестнице и оказался в огромном холле, уставленном белой мебелью времен Людовика XVI, с красочными гобеленами на стенах (пейзажи, пастухи, пастушки, водопады), бесценными фарфоровыми вазами, на которых прекрасные маркизы в белых париках приседали перед кавалерами в длинных чулках и ботинках с пряжками.

Перед дверью в кабинет босса он остановился лишь на мгновение, а войдя в кабинет, оказался в другом мире.

Все здесь было нарочито просто: стекло и полированная мебель, стены, отделанные дубовыми панелями. На них — модные абстрактные картины непостижимых сюжетов.

Лишь на одной из них можно было угадать, что там изображен Белый дом в Вашингтоне.

Тросса встретил Фредерик Вельт, глава военного концерна. Он был стар. Блистательная Иоланда больше годилась ему во внучки, чем в жены. Но держался он прямо, сухой, подтянутый, совершенно лысый. Старый шрам пересекал его лицо. Из-за этого один глаз у него был сощурен больше другого. И казалось, что Вельт все время прицеливается. На нем был спортивный костюм, сшитый, конечно, у лондонского портного, и желтые гетры на тонких ногах.

— Хэлло, Тросс! — дружелюбно встретил он вошедшего. — Хочу вас порадовать.

Похлопывая Тросса по спине, он подвел его к картине с Белым домом. Нажав на раме кнопку, он откинул картину на себя, превратив ее в столик. За ней в стене открылся бар, уставленный пузатыми бутылками и причудливыми флягами в виде сатиров и нимф.

— Обещаю вам, парень, там, — он постучал пальцем по оборотной стороне картины, — вы станете моим пресс-секретарем. — И он уселся около бара, пригласив и Тросса.

— Когда вы попадете туда, — улыбнулся Тросс.

— Даст бог, даст бог, Тросс? И с вашей помощью тоже. Разве вы разучились хлестко писать или не заинтересованы в этом?

— Я заинтересован в хорошем бизнесе, сэр. Можно и в Белом доме. Но желательно с вами, босс.

— Хорошо сказано, мой мальчик! Налейте себе и мне вот этого коньяку. Его готовят у подножия горы, где высадился Ной. В Белом доме наши рюмки будут наполнять вице-президент или государственный секретарь.

— Позвольте пока выполнить мне их миссию.

— Эту и еще другую, ради которой я и пригласил вас. Вы знаете, Тросс, я сейчас предавался воспоминаниям, читал ваше знаменитое обращение в ООН.

— Я до сих пор чувствую свою вину.

— Пустое, мой мальчик! Вы выполнили мое задание. Нам нужно было «прикрыть» важную разработку. А если обращение в ООН написано моим ближайшим помощником, никому в голову не придет заподозрить наш концерн в такой разработке.