Пылающий остров (изд. 1956г.)

— Это словно борта корабля, севшего на риф, — говорил дядя Эд, поглядывая на торчащий из воды странный остров.

Местами скалистый берег свисал над морем. Похоже было, что настоящий, нормальный остров где-то внизу, под водой, а на нем, словно упав сверху, лежит этот кусок чужой породы — шершавый, потрескавшийся, кое-где как будто оплавленный.

Долго шла яхта вдоль неприветливых каменных стен, тщетно пытаясь отыскать место, где можно было бы пристать.

Постепенно судно перешло на подветренную сторону, и люди неожиданно почувствовали на себе, что такое фиолетовый газ.

— Я задыхаюсь, мистер Шютте! — закричал кок и схватился за горло. Белки глаз его покраснели, он стал хрипеть, на губах выступила пена.

— Босс, надо повернуть назад! — испуганно сказал один из матросов.

— Молчи, рваная покрышка!

Негр катался по палубе, корчась в судорогах.

Все вокруг стало фиолетовым.

Один матрос нелепо вытаращил глаза, опустился вдруг на колени и тихо лег. Другой прислонился к перилам: его рвало.

Вдруг яхта завиляла, словно потеряв управление, и помчалась прямо ва скалы.

— Не иначе, как это чертово дыхание задушило рулевого! — закричал боцман, бросаясь к мостику.

В фиолетовой дымке появилась низенькая фигура профессора Бернштейна. Он тоже направлялся к мостику. Не видя его лица, боцман узнал его по растрепанной шевелюре. Но когда фиолетовая толща между ними стала меньше, он отшатнулся. Слезящимися глазами увидел он под шевелюрой профессора страшную звериную морду с чешуйчатым хоботом.

Фигура со звериной мордой что-то протягивала боцману.

— Никогда не думал я, что при жизни попаду в ад и встречусь с живым чертом!

Боцман, пролепетав это, ухватился за поручни трапа, ведущего на мостик, и потихоньку стал сползать по ступенькам.

По палубе, свистя и фыркая, ползло нелепое фиолетовое чудовище. Фигура с хоботом продолжала протягивать боцману мягкий предмет, потом вдруг бросилась к ползущему по палубе чудовищу и в течение нескольких секунд возилась с ним. После этого чудовище поднялось на задние лапы, оказавшись гигантского роста, не меньше, чем Ганс Шютте.

Боцман, теряя сознание, почувствовал, что ему натягивают что-то мягкое на голову и твердым сапогом наступают на руку.

Боцман вздохнул и сразу пришел в себя. Теперь он видел пробегающего наверх Ганса и надвигающиеся на яхту скалы.

Ганс Шютте, придерживая хобот противогаза, бежал к штурвалу. Отбросив обмякшее тело рулевого, он налег на колесо.

Если бы берега острова Аренида не уходили отвесно под воду, яхта погибла бы, и человечество, может быть, не пережило бы всех тех страшных потрясений, о которых будет идти речь. Но Ганс Шютте успел повернуть руль, чем неожиданно для себя повернул историю планеты Земля.

Яхта шаркнула бортом о скалы. Ганс не давал команды в машинное отделение, но почувствовал, что корпус яхты перестал вздрагивать и она остановилась.

«Молодец машинист!» — подумал Ганс. Ему страшно захотелось чихнуть. Но он был в противогазе и не знал, как в этом случае надо орудовать платком. Он вынул его из кармана и беспомощно держал в руках.

Наверх поднялся пришедший в себя боцман.

У самого берега газа почти не было. Фиолетовой, спускавшейся на море стеной он отгораживал остров от горизонта.

Люди понемногу стали приходить в себя. Видимо, действие газа сказывалось только во время его вдыхания. На многих профессор Бернштейн успел надеть противогазы.

Около штурвала держали совет профессор, Ганс и боцман.

— Придется нам сознаться: опростоволосились мы с вами, профессор!

— Да, я должен с вами полностью согласиться, уважаемый герр Шютте. Я никак не мог ожидать столь сильного действия газа. Дело в том, что газ этот нигде не описан в литературе. Мне же приходилось с ним иметь дело в очень ограниченных дозах.

— А вы, дядя Эд? Ведь вы сын человека, побывавшего в этих местах.

— Отец мой давно утонул. А про удушье рассказывал — это верно!

— Рассказывал! — проворчал Ганс. — А мы все проморгали. Однако не говорил ли ваш отец, где тут можно пристать?

— Да, разве нет указаний, где прежде приставали суда? — спросил профессор.

— Капитан плавающего здесь прежде парохода обиделся, что вы не зафрахтовали его корыто, и отказался что-нибудь сообщить. А у моего отца не было карт.

— Вы ведь знаете, проф, что мистер Вельт был категорически против посторонних лиц в этой экспедиции.

— О да, это известно мне, уважаемый герр Шютте.

Яхта тихо покачивалась у самой стены.

Ганс и профессор опустились вниз и привели в чувство машиниста и его помощников.

На яхте не было капитана. Ганс почему-то высадил его в одном из американских портов и обязанности его возложил на боцмана Эдварда Вильямса, а официальным капитаном объявил самого себя.

Для того чтобы решить, как же быть дальше, опять собрались втроем в просторной каюте, когда-то отделанной, по капризу мистера Вельта-старшего, шерстью мамонта.

Свисавшие со стен остатки шерсти постарели за десятки лет куда больше, чем за миллионы, пока хранились в вечной мерзлоте.

Вильямс высказался за то, чтобы объехать весь остров: