Пылающий остров (Художник Г. Макаров)

«Вашингтон пост», 26 мая 1948 года

На прошлой неделе газеты были заняты так называемым делом профессора Вонелька, отказавшегося дать показания комиссии по расследованию антиамериканской деятельности и попавшего за оскорбление конгресса в тюрьму.

Ценно высказывание по этому поводу мистера Фредерика Вельта. Крупный ученый-физик, руководитель промышленного концерна и подлинный сын Америки, мистер Вельт призывает к бдительности. По его мнению, люди типа профессора Вонелька требуют к себе пристального внимания. В поступках Вонелька внимательный наблюдатель легко узнает знакомый почерк. На профессора Вонелька стоило бы посмотреть со всех сторон. Не только он сам и его показания, будь они даны, но даже его имя заслуживают подозрения. Быть может, окажется полезным читать его наоборот.

Доктор Шварцман в полном изнеможении достал платок и вытер лысину, потом попытался водрузить на нос висящее на шнурке пенсне. Рука его дрожала, пенсне слетело, он не заметил этого. Достав из кармана вечное перо и бланк истории болезни, он написал на нем одно только слово: «Vonelk».

Глава IX МИРНАЯ ОХОТА

Приглашенные главой мирового военного концерна мистером Фредериком Вельтом, военные эксперты крупнейших капиталистических стран ночевали в Ютландском замке.

Будить гостей начали рано. Заря в это утро была серая, без красок, словно карандашом нарисованная на небе. Просто часть неба стала менее темной, будто на нее легло меньше карандашных штрихов.

Когда постучали к англичанину, он уже брился. Через несколько минут, свежий, затянутый в новый френч, надушенный и надменный, он вышел в коридор. Навстречу ему шел Бенуа:

— Бон жур, мон ами! Как провели вы ночь?

— Плохо, — поморщился Уитсли.

— Почти уверен, что вам снились огненные облака.

Англичанин холодно усмехнулся:

— Признаюсь вам, об этих летающих массах огня мы имели донесения еще в 1914 году.

— Ах вот как! — изумился француз.

Англичанин пожал плечами:

— Они были замечены в Америке, в Аппалачских горах. Однако после происшедшей там катастрофы все следы пропали.

— Так-так-так… — задумчиво проговорил Бенуа. — А я, знаете, тоже плохо спал. Мне почему-то приснился наш хозяин в виде владельца парижского модного магазина. Он приказывал хорошеньким девушкам демонстрировать мне новые модели платьев.

— Словом, вы хотите сказать, что даже во сне он продолжал вам демонстрировать свои модели.

Они молча пошли по каменным плитам коридора.

«Золотой генерал», как завистники прозвали генерала Копфа, после выхода в отставку, которую он очень тяжело переживал, отвык вставать рано. Поэтому его бывшему адъютанту, сопровождавшему своего старого патрона в эту поездку, пришлось долго будить почтенного военного эксперта.

Проснувшись, Копф потрогал на ночной рубашке орден, который он ценил больше всего на свете и никогда с ним не расставался, выполняя старую клятву, данную фюреру при его получении. Это был простой, суровый, доблестный железный орден. Копф погладил грудь и зевнул:

— Неужели пора? А мне казалось, что я не успел еще заснуть.

— Около пяти часов.

— Точнее, адъютант! Точнее! Надо быть абсолютно точным.

— Без семи с половиной минут пять.

— О-хо-хо! Будем, как викинги!

Однако, попробовав ногами пол, Копф покачал головой:

— Наш радушный хозяин мог бы растрясти свою скупость и купить коврик за семнадцать марок! А? Как вы думаете, адъютант?

— Совершенно верно, ваше превосходительство.

Копф снова зевнул:

— А что верно? Ничего вы не понимаете! Знаете ли вы, молодой человек, что наш хозяин ничего не смыслит в коммерции?

От удивления адъютант чуть было не потерял своей выправки, которой так гордился.

Копф спустил на пол вместо ковра одеяло и стал делать гимнастику. Хитро поглядывая на адъютанта, он сказал: