Пылкие мечты

Дэвид слушал указания Гвинет и едва сдерживался, чтобы не помчаться туда прямо сейчас и не объявить о своих намерениях леди Кэверс.

Но ради спокойствия Гвинет он должен сделать все, как она хочет, решил Дэвид.

– Хорошо, передай мисс Гвинет, что я буду ее ждать. Роберт исчез в темноте, а Дэвид размышлял о том, что ему необходимо сделать в первую очередь. Гвинет еще не ответила согласием на его предложение о браке, поэтому он решил узнать, какой срок ей потребуется для этого. Вместе с тем он, приняв к сведению совет вдовствующей графини, своей матери, послал нарочного к сэру Ричарду Мейтланду, поверенному их семьи, чтобы он совершил все необходимые приготовления к встрече с адвокатами покойного лорда Кэверса.

Из-за своей какой-то болезненной неприязни к семье Пеннингтон Августа была самым главным препятствием к этой свадьбе. Но хорошей новостью, которую он узнал от Лайона и от самой Гвинет и, кстати, о чем не упоминала леди Кэверс, было то, что лорд Кэверс не назначил ее опекуном Гвинет, а оставил письменные распоряжения относительно будущего племянницы своим адвокатам.

– Итак, леди Кэверс вернулась.

Дэвид повернулся и увидел Траскотта.

– К несчастью. Из-за этого и отменяется мой визит в Гринбрей-Холл.

– То же самое, похоже, относится и ко мне, – грустно произнес Траскотт.

– Может, нам стоит похитить наших женщин и привезти их сюда, в Баронсфорд?

– Это никогда не поздно сделать. Если ты решился на это, я отправлюсь вместе с тобой.

– Полагаю, Гвинет вряд ли охотно пойдет на это, – улыбнулся Дэвид. – Но вообще-то я считаю, что мои шансы обзавестись потомством чрезвычайно малы.

– Вот и я не знаю, как в этом случае поступит Вайолет.

Уолтер выглядел растерянным. Дэвида это очень удивило. Столь откровенной заинтересованности Уолтер еще никогда не проявлял ни к одной женщине.

– Ты что, питаешь нежные чувства к Вайолет?

– Да, – улыбнулся Уолтер. – Она ни на кого не похожа, она лучше всех женщин, которых я когда-либо встречал.

– Но ты познакомился с ней совсем недавно!

Траскотт неопределенно пожал плечами:

– В первый же день нашей встречи я понял, что она не такая, как все. И это не только из-за ее внешности. Тут скрыто нечто большее. У меня вдруг возникло ощущение, будто я почувствовал ее боль. – Он посмотрел на пересекавшие небо красноватые полосы заходящего солнца. – Когда я с ней, то становлюсь другим человеком и начинаю себя уважать. Мне даже начинает казаться, что я тот самый единственный, кто может одолеть ее дракона… помочь ей. Так же, как она помогает мне.

– Но ты ничего не знаешь о ее прошлом!

– И она тоже ничего не знает о моем. – Траскотт кивнул Дэвиду и направился к конюшням.

* * *

Когда стемнело, Гвинет не стала зажигать свечи в комнате. Она попросила Вайолет передать сэру Аллану свои извинения: сегодня она очень устала, чтобы принимать гостей, а потому решила воспользоваться советом врача и остаться в постели. Она будет счастлива встретиться с ним завтра утром.

Однако сон никак не шел, и Гвинет ходила взад и вперед по темной комнате. Часа два назад Роберт уехал в Баронсфорд с ее письмом к Дэвиду, и Гвинет уже посылала Вайолет на конюшню справиться, не вернулся ли он.

До бегства с Дэвидом из Лондона брак с сэром Алланом казался ей делом простым и приятным, теперь же она поняла, как это мерзко и отвратительно. Она с большим удовольствием предпочла бы нарваться на скандал и даже потерять наследство, только бы не жить с человеком, к которому она не испытывала никаких чувств.

Ведь у нее был Дэвид. Как глупо так долго выжидать и так поздно признаться ему в своих чувствах, да еще сделать это тогда, когда над их отношениями нависла угроза. Ну что ж, лучше поздно, чем никогда, подумала Гвинет.

Она любила Дэвида. Он единственный человек, с кем она мечтала прожить до конца своих дней. Наконец-то ее чувства проснулись. И он тоже любил ее, поэтому ей придется пойти наперекор желанию тети и выйти за него замуж.

Дэвид поможет ей преодолеть трудности. Гвинет знала, что он не отступит. Однако ей стоит еще раз перед завтрашней встречей повторить про себя, что она ему скажет. Ей надо подготовиться к тому, что он будет очень недоволен тем, что она посвятила себя сочинению повестей и рассказов. Подобный род занятий в высшем обществе, к которому она принадлежит, считается неприемлемым и даже позорным. И он уже говорил об этом, когда они возвращались из Лондона.

Гвинет подумала о разрешении, которое он должен был получить в собственной семье, а также о его желании раскрыть тайну смерти Эммы. Вот здесь, пожалуй, она могла бы ему помочь. О некоторых тайнах Эммы Гвинет никогда не говорила ему – о ее беременности и ее любовниках. Она кстати вспомнила и о письмах, которые очень любила кузина. Гвинет стало интересно, остались ли какие-нибудь из них в гостиной, где хранились все ее вещи.

Чтобы узнать это, был только один способ.