Пылкие слова

— Это хряк, мадам. Запомни. И я бы назвал то, что ты забралась на мой мотоцикл, выбором между молотом и наковальней. Случайность — это следствие порыва. Это означает, что ты действуешь, не задумываясь о последствиях. Без видимых причин, просто потому, что тебе этого хочется.

Люси бессильно опустила руки. Неужели он и вправду полагает, что она заранее просчитывает каждый свой шаг? Но это ведь не так. Она нахмурилась. Или так?

Берт посмотрел на Люси. Боже, эта женщина сводила его с ума. Надменная. Упрямая. Всезнающая. Как он сможет провести с ней рядом ближайшие две недели и сохранить душевное здоровье? К счастью, Люси не догадывалась, что он намеренно разогнул скрепку на листках, чтобы те разлетелись, иначе убила бы его на месте…

Девушка сурово глядела на море. Даже когда морской бриз подхватил ее волосы, растрепав золотистые пряди в вызывающем беспорядке, она не шевельнулась. Просто стояла, нахмурившись. Конечно, сама бы она волосы ни за что не распустила. Если бы это зависело от нее, она была бы застегнута на все пуговицы с головы до пят.

Будь его воля, он нашел бы способ разорвать все ее застежки, вынуть все заколки. Берт еще раз посмотрел на Люси.

Как ей это удается: стоять на морском ветру в своем элегантном костюме для церкви и выглядеть невинной и бесплотной, аки ангел небесный? Тем более что ему было доподлинно известно, что находится под этой широкой серой юбкой. Довольная улыбка коснулась его губ при воспоминании о том, что ему посчастливилось узреть, когда он бросил взгляд в зеркало заднего вида. Это зрелище мог наблюдать тогда не только водитель соседней машины. Что ж, одно пока ясно: женщина, надевающая шелковые чулки и белый кружевной пояс под строгую юбку, не может быть ангелом во плоти.

Он, во всяком случае, надеялся на это.

Люси смотрела на чаек, кружащихся над головой, и считала минуты, оставшиеся до прибытия на остров. Берт не сводил с нее глаз все время их путешествия. Ей пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не повернуться к нему и не крикнуть: «Ну, что? Что тебе еще от меня надо?» Несносный. Упрямый. Непредсказуемый. Всезнающий. Как она сможет провести с ним ближайшие две недели и сохранить при этом душевное здоровье?

Люси бросила на него взгляд из-под опущенных ресниц, руки судорожно вцепились в поручень. Боже, как он великолепен! Бриз шевелил его темные волосы, притягивая взор к мужественным очертаниям профиля. Он выглядел жестоким, опасным и несгибаемым. Она никогда не встречала подобных ему мужчин. Таких просто не было больше в этом мире!

Люси прикусила губу. Да, плохи ее дела.

Берт подошел к Люси.

— Мы швартуемся через несколько минут, — сообщил он. — Я договорился насчет такси, чтобы доставить наш багаж, когда он прибудет сюда.

— Здесь есть такси? — спросила она, убирая волосы с глаз и радостно улыбаясь. — Тогда я могла бы…

Он не дал ей закончить, схватив за руку и притянув к себе. Говорил Берт негромко, но голос звучал непреклонно, вполне соответствуя выражению его лица:

— Давай кое-что проясним, Принцесса. Люди на этом острове меня знают. Они знают, что я за человек, и знают, какую жизнь я веду. И нравится это или нет, тебе придется соответствовать моему образу жизни. Я езжу на «Харлее», ношу джинсы и сам принимаю решения. Я никому не позволю командовать мною, даже дочке Саймона Кларка!

Она с тревогой огляделась по сторонам, надеясь, что никто их не слышал.

— Ты забыл, что я не дочка Саймона. Меня зовут Люси Тальбот, помнишь? И я твоя невеста?

— Я ничего не забыл, хотя ты, похоже, кое-что забыла. Так что позволь мне освежить твою память. Ты здесь со мной, а это значит, что ты ездишь на моем транспорте.

— Но я не такая, как ты, Берт. Я не могу, — объяснила она, надеясь убедить его. — Я не могу приехать на первоклассный курорт на мотоцикле. Мне удобнее взять такси.

— Ни в коем случае. Моя невеста приедет на заднем сиденье моего «Харлея». Это то, чего ожидают местные жители, и это то, что они получат. Если ты намерена и дальше ломать комедию с помолвкой, то делай, что я говорю. А теперь предлагаю надеть шлем и сесть на мотоцикл.

Люси удивленно посмотрела на него. Берт был серьезен. Предельно серьезен.

— Знаешь, что? — Она начала выходить из себя. — Я долго молчала, но теперь собираюсь сказать тебе нечто важное.

Внимательно глядя на нее, Берт сложил руки на груди.

— И что же это?

— Ты надутый, никчемный бездельник.

— Боже, я уничтожен! Теперь, когда ты сняла этот камень со своей души, — Берт кивком указал в сторону «Харлея», — пристраивай свой хвост, или же я покажу тебе, какой я бездельник.

Люси собралась запротестовать, но одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы отказаться от подобной мысли.

— Ладно, я это сделаю. Но сначала мне хотелось бы знать, почему ты поднимаешь столько шума из-за таких пустяков?

— Это не пустяки. Во всяком случае, для меня.