Пыльные окна

— Не д-дам. — прошипел серый человек.

Он тянулся к воде скрюченными пальцами. Из последних сил, как утопающий тянется к спасательному кругу.

— Н-нет…

Он всхлипнул, царапая когтями землю.

Дернулся, затих.

Опираясь на его спину, на выступающие из-под ткани плаща лопатки, я поднялся. Уруту лежал, зарытый лицом в разрушенном песчаном замке.

— Извините, ребята, лето не вернется. — сказал я вслух. — Но все равно — спасибо.

Свинцовые воды продолжали волноваться. С шипением двинулись на берег, вспучились, лизнув песок.

И что-то еще, темное и клубящееся, отделилось от воды. Потянулось к телу лидера Уруту.

— Ах вот где ты засела, дрянь. — прошептал я.

Я сделал шаг навстречу.

Тьма отступила.

Он был мой, мой по праву. Я победил его в противоборстве, в честном поединке. И я должен был забрать его силу, его жизнь. И его город.

И с этим смирилась даже тьма.

Я вернулся к телу. Перевернул его. Серый человек слепо уставился в темное небо. Его лицо было перепачкано в песке.

Я сделал глубокий вдох.

И стал пить из него его силу. Его силу, его опыт, его воспоминания.

Он был страшный человек. Даже по меркам «минусов».

Я взял от него все. Впитал в себя все, что смог, до последней капли.

Может, отлежавшись мордой в мокром песке, он и смог бы оклематься. Его подобрали бы вышколенные слуги, усадили в машину, обмахивая полотенчиком, отвезли домой, к любовнице и утренним бутербродикам с икрой.

Его бы откачали. При этом угробив пару десятков людей, даже не подозревающих о том, что они стали для кого-то источником жизни. Кормовой базой. Всего лишь несколько десятков человеков. Самых обычных людей.

И он бы стал снова, потихоньку, незаметно, цедить кровь из города и его жителей. Продолжал бы, как паук, высасывать по капле свою жизнь. В обмен на чужую боль и чужую смерть.

Нет. Теперь уже нет.

Я выпил его до дна. До самого донышка.

И чужая злобная сила наполнила меня, придала мне уверенности. Опьянила меня.

Я не знаю, делал ли кто-нибудь из наших так до меня. По крайней мере, ничему подобному нас не учили. Может, не считали нужным рассказывать. Может, не хотели вводить в соблазн. Может просто боялись. За нас. Или за себя.

Мне было все равно.

Свет, тьма, белое, черное, плохие, хорошие, — без разницы. Главное — сила.

Главное, куда прикладывается сила. На что идет, на что работает.

Вот, где пролегает граница. Вот, где вступают в игру категории белого и черного, света и тьмы.

Там, в точке приложения. Но не в источнике силы.

Я впустил Уруту в себя, и стал думать отчасти его разумом. Впустил в себя частицу его черной души. Крохотной долей сознания стал воспринимать мир так же, как он.

Необходимость — значит необходимость. Цель оправдывает средства. Победителей не судят.

Все это было от него.

И с этим его взглядом на жизнь мне стало гораздо проще.

Я сфокусировал свое внимание на водохранилище. Вгляделся в тягучие ленивые воды.

И, послушные моему взгляду, в небе заплясали черные крупинки, как частицы пепла, как развеянный по ветру молотый перец, как крошечная дробь.

Из них я смог соткать Щель. Так они ее называли. Сплетение истинной тьмы.

У нас Окна, у них — Щели. Да, наверное это правильно. Но куда они ведут, наши окна и их щели, этого нам не дано знать. Мы можем только догадываться, только пользоваться. Не спрашивая, за что нам это, достойны ли мы.

Если мы это можем — значит достойны.

Вода Краснорецкого водохранилища почувствовала меня. Откликнулась на мой призыв.

И вода вспенилась, взбеленилась, ощутив в моем прикосновении родное, близкое. Приняла меня за своего. Скрытая в ней тьма заурчала словно кошка, которую гладит по спине хозяйская ладонь.

Тьма была готова поделится со мной тем, что таила в себе. Одарить меня черной силой.

— Погоди, мразь. — прошептал я. — Погоди немного.

Зарываясь каблуками ботинок во влажный песок, я подошел к ближайшему человеку из числа «доноров», приведенных Уруту.

Это был один из его охранников. Здоровенный амбал, уютно свернувшийся на песке калачиком. Одну руку он подложил под щеку, а второй продолжал сжимать пистолет. Он сладко посапывал, причмокивая полными губами. Совершенно не беспокоясь о том, что лежит на холодном сыром песке.

Я сосредоточился, вливая в него часть своей силы. Перед глазами поплыли цветные круги, меня скрутило. Ничего, потерплю.

— Давай, вставай! — я стал трясти охранника за плечо.

Он вскинулся, помотал головой.

— Где я? — хрипло спросил он. — Ты кто?! Ой, мать… босс?!

Все правильно, он сейчас видел перед собой хозяина.

Вместе с силой Уруту мне передалась и частица его собственного Я, его маски. Той личины, что он использовал, появляясь перед людьми.

— Все нормально! — сообщил я, продолжая накачивать его силой. — С тобой все в порядке! Все будет хорошо, но ты должен мне помочь! Здесь лежат люди — разбуди их и веди по домам. Это очень важно!

— Есть, босс! — послушно сказал охранник, оживляясь.

Чудо, а не человек. Главное дай ему указание — и все, он в порядке.