Пыльные слезы

Гвардин сидел на коленях у ног ведьмы, обе ладони прижимались к открытой ране на шее. Он умрет от такой раны, если ее не перевяжут. Его тело дрожало, все кружилось перед глазами.

— Не сработает, — выдавил он, с каждым словом лилось больше крови. — Проклятье…

Лизель ди Матин мило улыбнулась ему, но ее ртом говорила Инрен:

— Я знаю, как работают проклятия на крови, милый король. Я научилась паре трюков за годы. Только тот, в ком есть кровь ду Глейва, может пройти, да? Что ж… — она облизнула нож, не переживая, что лезвие порезало язык. — Вот. Посмотрим, сработает ли это?

Фигуры двигались по бокам от умирающего короля. Два ведьмака. Они смотрели на Фантомную ведьму с серьезным интересом, она протянула ладонь к засову, подняла его и толкнула дверь.

* * *

Айлет была в шаге за венатором-доминусом на узкой лестнице, ее скорпиона была наготове, целилась поверх его плеча. Она не знала, что они делали. Если комната внизу была защищена проклятием крови, было логично отвести туда Герарда и его отца, чтобы защитить их, пока эвандерианцы разбираются с Алыми дьяволами.

Почему Фендрель заставил Террина оставить Герарда на полу, одного и уязвимого в коридоре? Он думал, что ведьмы собрались тут? И что ведьмы ждали в засаде, пока король и его сын придут сюда в укрытие? Откуда они знали о хранилище? Это ведь не было известно всем? Или было что-то еще…

Разум Айлет взорвался облаками тьмы, она ощущала шум и вонь, казалось, ножи царапали ее кожу. Она упала на ступеньки, прижалась к стене, уже не видела ничего, не ощущала опасности.

В ее разуме была только жуткая боль.

* * *

Свет лампы Инрен озарил комнату за дверью, каменную плиту, на которой лежал труп, руки были скрещены на груди. Безголовый труп в обгоревших обрывках красивого платья с камнями.

За столом на пьедестале под стеклом лежала отрубленная голова.

Все волосы сгорели, кожа почернела, особенно у лба, где она была прожжена до черепа. Веки были прикрыты, но странно трепетали, словно могли вот-вот подняться. Можно было почти заметить движение черных глаз за бледной кожей.

— Нет, — беззвучно сказал Избранный король. Он не мог говорить. Он с трудом не падал, прислонялся к стене, прижав ладони к смертельной ране.

— Моя королева, — выдохнула Инрен. Она сделала шаг. Проклятие должно было ударить по ней, порвать ее на кусочки. Но она правильно поняла слабость магии Фендреля. С каплей свежей крови Гвардина внутри нее она прошла незаметно.

С криками радости два ведьмака приблизились к Гвардину. Они оба хотели его кровь. Они взяли, что нужно, и поспешили за Инрен.

— Приведи его, — сказала Фантомная ведьма второму, пока он не вошел.

Ведьмак замер. Он действовал вяло, его лицо не двигалось. Кто-то задел его дротиком. Но он схватил Гвардина за локоть и поднял. Король чуть не потерял сознание. Он отчаянно желал быть без сознания, уйти во тьму и смерть, чтобы не видеть то, что произойдет. Но он не поддался этому желанию.

Он будет следить. До конца.

Где была девчонка? Он ухватился за эту мысль с надеждой, когда ведьмак бросил его на пол у каменной плиты и трупа его врага. Без девчонки они не достигнут цели. И ее не было видно. Может… может…

Фантомная ведьма вытащила флакон из черного граненого камня из лохмотьев платья.

— Голова, милый. Принеси голову нашей королевы, — сказала она с благоговением, как во время молитвы.

Другой ведьмак прошел к пьедесталу и поднял стеклянный купол. Он сбросил его, и стекло разбилось. Он поднял обеими руками жуткую голову, но с такой нежностью! Словно священную реликвию. Он поднес ее к плите и нежно опустил у отрубленной шеи.

Они собрались у плиты. Хотели увидеть чудо. Проклятие. Мерзость, которую Гвардин уже раз видел. Двадцать лет назад…

Темные нити обливиса потянулись от кости к кости, шея соединялась, хотя не должна была. Жуткая Одиль снова стала целой.

— Почему она не просыпается? — спросил ведьмак с нетерпением. Он склонился над мертвой королевой, которая все еще лежала, духи в ней молчали. — Почему не встает?

— Ты забываешь, брат, — Фантомная ведьма пронзила его взглядом, а потом благоговейно посмотрела на мертвую ведьму. — Ты забываешь о контрпроклятии. Ее может вернуть только кто-то ее крови, — она улыбнулась и откупорила флакон. — Но, как и со всеми проклятиями крови, всегда есть обходной путь.

Она открыла рот трупа. Накренив флакон, она смотрела, как тонкая струйка темно-красной жидкости льется на опухший язык и стекает в горло. Она лила, пока не упала последняя капля. А потом закрыла челюсть мертвой женщины и бросила флакон на камень. Она попятилась, два ведьмака — тоже. Их лица были масками страха и желания, и смотреть на это было ужасно.

Гвардин знал, что происходило. Они… как-то получили кровь девчонки. Не много. Но не важно. Этого им хватило.

«Богиня, — молился Гвардин, пока жизнь вытекала между его дрожащих пальцев. — Богиня, не наказывай мой народ за мой грех. Не наказывай моего сына за мою ложь. Не бросай нас…».

Тело содрогнулось. Руки взметнулись, пальцы согнулись. Голова отклонилась, тело выгнулось.

Жуткая Одиль завизжала.

ГЛАВА 21

Айлет завизжала.