Пыльные цветы (СИ)

Дайн не знал, сколько прошло времени, только заметил, что девушка исчезла из комнаты. Ноа наконец-то поднял голову и посмотрел на Дайна. Он молчал, и впервые в жизни Дайн подумал, что его очередь говорить, пусть он совершенно этого не умел.

Он рассказывал. Об «Убежище» и сделке, о том, как он слишком сильно хотел, чтобы их дело жило и помогало другим беженцам. Чтобы больше никто не болел и не умирал, как их сестра. Чтобы не приходилось скитаться по улицам или лишаться хвоста. О том, как сглупил и не рассказал Ноа всей правды. Как не имел представления, что на самом деле происходит и стоит за убийством Развенчанной королевы.

— Я слышал китов, — закончил Дайн. — Но не думал, что всё настолько плохо.

Ноа печально улыбнулся. Рука Дайна еще тихонько массировала его затылок, и он явно чувствовал себя лучше.

— Они придут за тобой. И за мной. И я боюсь, что втянул в это других.

— Ты еще должен рассказать мне, что это за девушка, и почему Делин с тобой.

А он должен объяснить, что к вечеру им надо убраться отсюда. И самому Дайну тоже. Люди им не помогут.

— Что ты предлагаешь? — Дайн знал, что у старшего брата всегда есть план. Он же предпочитал воплощать их, а единственный раз, когда начал действовать сам, закончился тем, что они едва не перестали общаться. — Они так и будут охотиться на нас. Пока всех не убьют.

— Нет.

Ноа улыбнулся залихватски и вместе с бледным лицом и темными кругами под глазами это выглядело почти зловеще. Угрожающе для тех, кто встанет у них на пути.

— Поможем вернуть прежней семье трон.

7

В доме Марны арта Ульн царило спокойствие, легкая этническая музыка и ненавязчивый запах сладковатого дерева. Последнее Лили как раз носила в руках, воскуривая небольшой брусок, дым от которого впитывался в обивку мебели и ткани.

Марна заявила, это ее обычный утренний ритуал. Лили загорелась идеей помочь.

Она и без того чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что вынуждена сидеть без дела. Правда, Марна то и дело находила ей занятия: то эскизы разобрать, то подержать подол нового платья, то подколоть. Лили с трепетом подхватывала дорогие эльфийские ткани и никак не могла поверить, что это дизайнерские наряды самой Марны.

Лили казалось, она всецело поглощена этими занятиями, но Марна то и дело ворчала:

— Оставь уже телефон в покое. Они же там, всё в порядке. Скоро вернутся.

Лили торопливо откладывала телефон, понимая, что Марна права. Ева написала, что всё хорошо, но Лили всё равно волновалась: вдруг что-то опять пошло не так?

— Успокойся, — мягко проговорила Марна. — Я не знаю твою сестру, но уверена, она разумная девушка. Ноа может казаться легкомысленным, но не даст других в обиду. Дайн тоже не плохой. К тому же, с ними Делин. Лучше проверь его брата, он так и не завтракал.

Комната Шана оказалась заперта, так что Лили сначала окурила весь дом сладковатым дымным деревом, а потом всё-таки постучала.

— Заходи.

Шан сидел на кровати и смотрел что-то на ноутбуке Марны. Перевязанная бусинами тонкая косица отчетливо виднелась на темном свитере, мешковатом и безразмерном. Он полностью скрывал фигуру Шана.

— Марна послала узнать, всё ли хорошо. Ты не завтракал.

Шан смутился:

— Поздно проснулся, потом было неловко беспокоить.

— Кухня в твоем распоряжении.

— Спасибо. Я не очень привык к чужим домам.

— Я тоже, — признала Лили.

Ей хотелось поговорить с кем-то, кто поймет ее — такой же чужак в этом доме, волнующийся, как там его брат. Стульев в комнате не было, и Лили осторожно присела на кровать. Шан вроде не был против, только подтянул босые ноги в джинсах.

— Твой дом был хорошим, — неожиданно сказал Шан. — Скоро сможешь вернуться.

— Это дом Евы. Я свой пока не нашла.

Это было небольшим лукавством: дом родительский. Но она правда давно считала его принадлежащим сестре, а сама планировала найти себе квартирку недалеко, как только закончит учебу.

Шан заинтересовался, посмотрел почти с любопытством:

— Думаешь, дом можно отыскать?

— Конечно! Всегда. Надо только сильно постараться.

Шан помрачнел и опустил голову. Наверняка думал о собственном доме, оставленном где-то в Фарналисе. Об огне и смерти.

— Некоторые из нас думали, что люди разрушат наш мир, — негромко сказал Шан. — Мой отец так говорит до сих пор. Он не одобряет, что Делин считает, за сотрудничеством будущее и работает у людей. Отец говорил, вы нас погубите.

Лили молчала, не зная, что сказать. Но Шан еще не закончил:

— А на самом деле, мы сами себя губим. Одни кали’фарн пошли на других из-за власти. Они рушат наши дома, но это ведь общий дом! За Ноа сейчас стоят древние киты, но он не понимает, что это поток. Буря. Мой брат помогает ему, и их обоих снесет.

Наверное, в своем мире Шан рассказывал истории, или еще попросту не привык к интонациям людей. Он хорошо знал английский, но его речь звучала певуче и плавно, как у всех эльфов. Почти завораживающе. Лили нравилось слушать такие рассказы, так что она не сразу поняла, о чем конкретно говорит Шан.