Пыльца

– Ты обещал мне новую карту, Берликорн, – сказал Колумб. – А теперь хочешь остановить аллергию.

– Колумб, не сердись, – отозвался Берликорн.

– Не сердиться? Я всю жизнь ждал этой минуты, а ты говоришь мне «не сердись». Я еще не закончил новую карту. Может, ты забыл о моей силе, Берликорн? Я контролирую связи между мирами. И никогда не пущу эту девчонку обратно в реальность.

– Эта женщина нужна мне для того, чтобы возник новый мир.

Колумб рассмеялся.

– Дорога закрыта. А потом спросил:

– Что это за шум?

Я тоже слышала приглушенные, скользящие звуки со всех сторон.

– Нет, Берликорн! – закричал Колумб. – Не делай этого.

Четыре быстрые пули одновременно ударили в цель – и все стекла черного кеба раскололись. Они пробили череп Колумба с севера, юга, востока и запада. Колумб опять закричал, и его голова лопнула. Терновый венец. Черный кеб забрызгала картокровь.

– Ну вот, Колумб, – прошептал Джон Берликорн. – Пули успокоились и спят. Конец твоей истории. Отличный конец!

– Это ты сделал, Берликорн? – спросила я.

– Что ты, только чрезвычайно сильное создание может устроить такое. За кого ты меня принимаешь? – Тут он засмеялся и наклонился ближе ко мне.

– Приезжай в гости, Сивилла.

– А Сапфир? Койот? Они будут жить?

– Будут. И ты тоже, когда будешь готова. Для тебя вход свободный. И вино бесплатно. Слышишь?

– Отдай мне жука.

Джон Берликорн поднес дронтового жука к моим губам. Я проглотила его целиком.

И снова лишилась сновидений. Внутри затрепетали крылья. Спасибо вам.

Бой окончен.

Потом кеб по команде моей Белинды поехал к свободному пространству. Джон Берликорн исчез с пассажирского сиденья. Осталось только жаркое дыхание его темных губ. Я бросила последний взгляд на лес. Луна сияла комочком пыльцы, а на границе сада, отмеченной каменными колоннами с двумя ангелами, мальчиком и собакой, дрожали черные листья. О Господи! До меня наконец дошло: правила обмена.

Ну конечно… У Белинды было два любовника.

«Боже! Выдержу ли я? Выдержит ли Белинда?»

На приборной панели я заметила пачку «напалмов». Взяла сигарету, прикурила, прочитала надпись: «КУРЕНИЕ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ БЕРЕМЕННЫМ ЖЕНЩИНАМ, ВНИМАНИЕ, НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ – ДОЧЬ-МУТАНТ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА».

Ну ладно, последняя затяжка. Черный кеб плавно поехал домой…

Дом. Манчестер. Пока я ехала обратно, новая карта превращалась в старую. Аллергия находила успокоение на вершинах любви. Черный кеб ехал к площади Сент-Энн: там уже танцевали люди, радуясь, что все закончилось. Роберман тоже стоял тут, как будто ждал нашего возвращения.

Я выбралась из кеба внутри тела Белинды и упала в объятия драйвера-робопса.

– Белинда, у тебя получилось! – пролаял Роберман через Тень.

– Угу, – вздохнула Белинда. – У нас получилось.

Понедельник, 28 августа

– Приди и воссияй, еб твою мать! Да, вы не ослышались. С вами «Радио-карцер Йо-Йо». В настоящем мире четыре часа холодного утра, утра августа, и весь Манчестер еще спит. К несчастью для нас, за решеткой сейчас самое время вылезать из уютных постелек. Подъем, подъем! Доктор Гамбо собственной персоной у перьевого руля. Время делать зарядку. Давайте-ка все во двор-перо. И живо. Ох, как меня прет! Ванита-Ванита, поди сюда. Ну всё, неприкасаемые, хватит нудить. Мы все в Вирте. Все вместе навсегда в пере. Содержание пыльцы опустилось до жалких 29 и продолжает падать. Первая песня сегодня – для главного инспектора Крекера, сонкамера номер девять. Песня The Move, и называется она «Я слышу, как растет трава». Давайте работайте, виртопташки. Пусть цветы любви придут навестить вас. В день посещений. Хотя хуй когда у нас будет день посещений! Ха-ха-ха-ха-ха!

Осень в этом году наступила рано. К концу августа почти все деревья сбросили листья, а земля стала твердой и покрылась хрупкой коркой инея. В 12:30 инспектор Зулу Клегг встал из-за стола в отделении на Боттл-стрит, решив пораньше отправиться на обед. Он вышел на холодный воздух, купил сэндвич с ветчиной и газету и пошел посидеть на скамейке на площадь Альберта.

Кроме него, никого больше не было – слишком холодно сегодня для обычной обеденной толпы.

Добравшись до середины сэндвича и усыпительной статьи про новые сейфкебы и их успешную работу, он услышал шаги, хрустящие по инею все ближе и ближе. Прохожий сел на скамейку в нескольких метрах от него, Клегг поднял глаза и увидел молодую женщину.

Она глядела на него и улыбалась.

Клегг решил не обращать на нее внимания и уткнулся в газету.

– Это вы инспектор Клегг? – спрашивает женщина.

Клегг откладывает газету.

– Мы знакомы? – спрашивает он, не поворачивая головы.

– Я бы сказала, что да, – отвечает женщина. – Как-то раз вы пытались меня убить.

– В самом деле? – Клегг уже столько раз стрелял в людей, трудно запомнить каждого, особенно после аллергии. – И что случилось? Я промахнулся?

– Нет. Я выстрелила первой.

– А.

– Попала в плечо.

Тут Клегг оборачивается, чтобы лучше рассмотреть ее.

– Сивилла…

– Ее дочь.

– То есть, конечно… э…

– Белинда.

– Точно. Белинда. Память уже не та. Прости меня.

– Не стоит. Мы ведь встречались всего один раз. И я к тому же была с бритой головой.