Пышка для чудовища (СИ)

Король перечитывает свои бумаги, а затем подписывает.

— Это вам.

И вновь передает их так, чтоб не дай боже коснуться меня. Мои глаза лезут на лоб. Королевские налоги! Он подписал королевский налог.

— А с чего мне такое счастье? Точнее, спасибо огромное, Ваше Величество, — чуть не подпрыгиваю я. — Я не хотела вас обидеть.

— Он… — король хмурится.

А потом вспоминаю, надо же было хоть реверанс ему отвесить, пока мы заходили сюда. Ох, что я такие мелочи забываю?

— Отнесите это завтра в банк. Пусть, — он буквально замирает и резко моргает. — Пусть он увидит. Эц… вы поняли. Вы же рассчитываете на него?

— Да, — киваю я.

— Правильно, — кивает Кеафинис. — Продолжайте свое дело. Думаю, у вас все получится. И…

Он поднимается и отводит взгляд. Тревожная складка появляется на его лбу.

— И не забудьте показать ему бумаги до того, как они окажутся в банке.

— В них что-то есть? — спрашиваю я.

Король тяжело вздыхает.

— Прошу вас, — цедит он слова. — Нет там ничего. Отнесите их завтра в банк. Сегодня праздник, и они не работают.

Хочется уточнить, что за праздник, но по его взгляду понимаю, что лучше не надо. Вообще не надо ни о чем спрашивать.

— Приятного празднества! — желаю ему, мягко улыбаясь.

— Всего хорошего.

Я провожаю его. Мы только подходим к двери, как я случайно касаюсь его. Моя рука озаряется светом.

Король видит его. На миг его глаза вспыхивают, и он отшатывается от меня.

— Ой, бывает, — я машу рукой.

— Да, бывает, — он вылетает из кабинета.

Ох, шустрый какой.

Любопытство съедает меня. Пока я жду Эцика дома, я наматываю круги вокруг этого подписанного налога. Я даже на свету осматриваю его — ничего. Обычный документ. Уже даже вслух Ноту зачитываю. Тот строит печальное лицо, явно не понимая, о чем там речь.

Я даже осматриваю на предмет всяких точек или черточек возле букв. Но там ничего такого нет. Точнее, есть, но в таком разбросе, что мне кажется, они поставлены случайно. Из меня дешифровщик так себе.

А может, есть разница между налогом моим и Эцика?

Дверь в дом открывается. На пороге наконец-то появляется сам булочник. Я выхожу его встречать.

— Поздно ты, — смотрю на осунувшегося мужчину.

Эцик поворачивает ко мне голову. Мягкая улыбка появляется на его лице.

— Да так, были дела.

— Уже вторую неделю,  — я скрещиваю руки на груди. — И ты редко в булочной появляешься.

Эцик разувается и подходит ко мне. Целует в щеку.

Я вдыхаю ментолово-лимонный запах. Он несет покой и умиротворение. Взгляд устремляется на его руки. Рукава рубашки запачканы. То ли землей, то ли кровью.

— Эцик, а это что? — киваю на рубашку.

— А, это... Да ерунда, все нормально, — отзывается он. — А что на ужин?

— Эцик, скажи, что это варенье, — хочу схватить его за рукав.

Но рука застывает в воздухе. Мне становится не по себе. Обычно он возвращался домой и сразу шел переодеваться. Я не обращала внимание на то, в каком виде он пришел. Где он бродит?

— Нет, это кровь, — мужчина стягивает с себя куртку.

Заходит на кухню и направляется к умывальнику. Вода здесь подается по водопроводу. Немного примитивному, по сравнению с нашим, но действенному.

Я нервно сглатываю. Не нравится мне его молчание.

— Тебя кто-то побил? Или ты кого-то? — уточняю я, вспоминая день нашего знакомства.

Эцика не так просто завалить. Жду ответа, не замечая, что обхватила себя руками за плечи. Прохожу за ним на кухню. На рубашке нет никаких следов.

— Галя, все в порядке. Я постираю сам куртку, — отвечает он и садится за стол. — Это у вас в мире принято так много спрашивать про такое? Это всего лишь кровь.

— Эцик, — я открываю кастрюлю и кладу ему кашу в тарелку. Рядом кладу еще мяса. — У нас, когда возвращаются с кровью на одежде, то это может значить что угодно. Ты подрался, ты убил.

 Тарелка чуть ли не вылетает у меня из рук.

— Галя, я устроился к целителям. У них пока текучка серьезная, — Эцик тут же поднимается.

Забирает тарелку и смотрит на меня своими голубыми глазами.

— Ну, ладно. Мог бы сказать. Не так уж это стыдно.

— Я понимаю. Не хотел тебя напрягать. Это всего лишь подработка, — поясняет он.

И я знаю, что он не врет. Я только на второй неделе поняла, что когда Эцик врет, то он морщится.

— А булочная?

— Галя, — на меня укоризненно смотрят.

— Эцик, — отвечаю ему в тон.

Он настойчив, но и я не уступаю ему.

— Галя.

— Эцик.

— Галя, я хочу подзаработать на свадьбу. Мне предложили неплохую работу — я согласился.

— А булочная?

— С ней все в порядке. Галя, я хочу, чтоб у нас была нормальная свадьба. Тех средств, что сейчас приносит булочная, может не хватить.

— Эцик? — я сажусь рядом, а потом вижу, что он забыл столовые приборы.

Хмм, доставать их или нет? А то у нас тут вроде и не ссора, но серьезный разговор намечается. Все же поднимаюсь и направляюсь к ящику со столовыми приборами. Выбираю самые не острые вилку и нож.

— Эцик. Мне не нужна прям роскошная свадьба. Достаточно будет просто расписаться, — кладу перед ним приборы.

— Галя, я решил. У нас будет нормальная свадьба. С платьем, цветами и так далее. Все равно, заработать ещё золота не помешает.

— У меня есть мое дело.