Пышка для чудовища

А почему я должна нагибаться? И мое любимое: вы все неправильно делаете — надо вот так. И показывают такое, отчего у меня брови на волосы лезут. Такие упражнения, как выкручивание всех конечностей, пока не хрустнут. Просто ужас! А потом обижаются, что по технике безопасности я такое не буду предлагать. В общем, очень много фыркающих и недовольных от того, что им предлагают. Но я не теряю надежды. Все с фитнесом наладится! Вон же, ходят мои пятеро бравых. И еще пара добавилась. Ничего. Мы еще раскрутимся. Меня даже Эцик всегда утешает и поддерживает. Но не помогает! Чувствует, что это дело я должна поднять сама. Своим трудом. Понимающий он у меня.

Обижается только, что я булочки перестала есть. И вот как ему объяснить, что это не булочки невкусные, а кто-то толстеет от них! Даже, помню, спросила:

— А вот, если я похудею, то что ты будешь делать?

Он тяжело смотрит на меня после моего очередного отказа.

— Галя, ну ты чего? Не хочешь, не надо. Но я тебя и так люблю – пышную. Мне очень нравится твоя полнота.

Я прищуриваюсь.

— То есть худую меня любить не будешь? — коварно спрашиваю.

Вопрос с подвохом. Как же он выкрутится? Я-то немного все же почувствовала свободу в платьях. Они уже не стягивают, образуя складки на боках.

И панталоны съезжать начали. Мне уже надоело их резать на обычные трусы. Привыкла уже к такой длине. Эцик на месте приключений ничего не нашел. Да я его и спрашивать больше не буду. У нас это всегда одним и тем же заканчивается.

— Галя, я буду любить тебя любую. Хоть тонкую как жердочку, хоть… — он замолкает, видя мой настороженный взгляд. — Я тебя любую буду любить.

И не прикопаешься. И глядя в эти голубые глаза, я произношу:

— Я тебя тоже, Эцик. Буду любить любым.

— Даже если я похудею? — в отместку спрашивает он.

— Да! — без запинки отвечаю я.

Ой, я призналась в любви.

— Здорово, — и откусывает кусок булки.

Я мысленно представляю его похудевшим. М-м, красавчиком будет. Ага, немного похожим на короля.

***

— Галя, вы нас просто сегодня изматываете, — задорно говорит Юнис, повторяя за мной.

Что-то я сегодня разошлась. Улыбка не сходит с лица, и вся я такая воздушная, хоть и тяжелая. Правильно — я тяжелая, а настроение легкое. И на упражнениях сказывается, но моя верная пятерка все равно приходит ко мне из раза в раз.

А все потому что на меня так благотворно влияет Эцик. Умеет он заряжать позитивом. Самой хочется дарить его всем. Поэтому очередная тренировка тоже полна активностей.

Мои девочки едва за мной поспевают, поэтому торможу, как могу.

Мы уже заканчиваем. Девочки отправляются в раздевалку, а я пока остаюсь в зале.

Кто-то стучится в дверь, а затем распахивают ее.

Внутрь входят несколько человек в робах. Седовласый с лысиной мужчина с папкой в руках и огромных очках смотрит на меня:

— Это у вас здесь фифнес-зал?

— Да.

— Прошу предоставить документы на ведение предпринимательской деятельности. На вас пришли жалобы, что вы занимаетесь этим без документов, — с ходу начинает.

Я нервно сглатываю. Вот что-что, а я еще ожидаю бумажки. И Эцик куда-то ушел. Нет его сейчас в булочной.

Похоже, у меня проблемы. Огромные и очень плохо пахнущие.

Как любой человек, я понимаю, что неприятности случаются. И случаются они в самый неожиданный и неподходящий момент, они подкрадываются и атакуют, как затаившаяся чёрная мамба. Быстро, неотвратимо.

И с ними надо что-то делать.

Уголки губ едва дергаются, пока я смотрю на эту компанию, явно ожидающую чего-то от меня.

— А вы, собственно, кто? Простите, с первого раза не поняла, — лихорадочно перебираю в мозгу.

Все разрешительные справки и документы мне должны будут выдать вот-вот, на днях.

— Да как вы смеете! — возмущается с ходу человек.

Я ловлю дзен. Знаю я такое. Это же развод чистой воды. К тебе приходят мужички, что-то требуют, а потом плати.

— Документы находятся на оформлении в департаменте. Мы не оказываем услуги, — я развожу руками в стороны.

— Вы ведете коммерческую деятельность.

Его мужички оглядывают зал. Один даже порывается пройти дальше.

— Еще раз. С кем имею честь иметь дело? — упираю руки в боки. — Документы предъявите.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

В любой непонятной ситуации нельзя теряться. А еще надо следить за тем, что делают другие. Например, за тем, как остальные типы пытаются меня обойти и осмотреть зал.

На меня хмуро смотрят, но все же седовласый достает из кармана какую-то бумажку на желтоватом пергаменте.

“Служащий по надзору за предпринимательской деятельностью — Конрад Брин”. Ниже еще какие-то пометки. Эти желтоватые бумаги… Насколько я понимаю, в этом мире их нельзя подделать. Это демонская бумага, на которой составляются контракты.

— На вас пришла жалоба, что вы требуете деньги с людей, а документов у вас нет, — продолжает он.

Я нервно сглатываю. А ведь пожаловаться мог любой. Даже перебираю в памяти, не было ли кого-то, кто требовал документы.

Конрад терпеливо ждет.

Думай, Галя, думай. Что-то ведь не так.

— Постановление, — вспоминаю я что-то похожее из моего мира. — Где постановление?

На меня теперь недоуменно смотрят три пары глаз.