Пышка для чудовища

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

А сейчас почему-то не могу.

— Наверное, Кеафинис поставил защиту от Зверя.

— Я что – демон?

— Не совсем. Ты, скорее, отмечена знаками демонов, — поясняет Эцик.

— Не понимаю, — я качаю головой и сажусь на обломок забора.

 — Зверь отмечен числом — шестьсот шестьдесят шесть.

Я хмурюсь. Что-то знакомое. Ну, помимо фильма “Омен” было же что-то еще. Но вот дата моего рождения не содержит трех шестерок. Так что немного мимо. Но зато... Точно! Три шестерки. Это число было в списке участниц отбора. И как раз мое имя там и стояло. Но подождите! Участницей отбора я стала после того, как проснулась в этом мире.

— А что вы вообще такое? Точнее, как вы все связаны с королем? Кто он вообще? А дракон тогда кто?

— Я — ангел, Абдиэль — демон, Гатамон — дракон, а Кеафинис — человек.

— Я не об этом. Как вы все связаны?

Эцик на секунду поворачивается к пустынной темной улице, а затем ко мне. Хмурится.

— Это тоже было давно.

Я внимательно наблюдаю за Эциком. Пока не кривится — не врет. Ну, и не будет он себя выгораживать. Скажет как есть, по существу.

— Как-то нас двоих призвали в замок короля – отца Кеафиниса. Он просил защищать своего сына. А мы все-таки две конкурирующие фирмы. Какой был смысл — непонятно. Все же правильнее, когда охраняет кто-то один: ангел или демон, но отец Кеафиниса решил, что так будет лучше. Естественно, в первое время мы с Абдиэлем не могли прийти к согласию. Было слишком много проблем и ссор. Даже доходило до драк. До такой степени, что пришлось вызвать дракона. Но и это не особо помогло. Даже Гатамон нас не смог остановить. И тогда все поменяли, — Эцик нервно сглатывает. — Без нашего на то согласия. Мы стали узниками малыша. Его отец считал, что у ребенка нет сознания, что он ничего не поймет, если в его голове будет два голоса с самого младенческого возраста. Один охранял ночью, другой охранял днем, а дракон — это вместилище человеческого тела, пока Кеафинис спит.

— Погоди, но сейчас ночь, а ты не спишь и бодрствуешь. Да и вообще ты жил от него отдельно, — я начинаю быстро дышать.

В голове едва укладывается происходящее. Запихнуть в человеческий разум чужие сознания. Точнее, других живых...эээ... Существ? Со своим  мировоззрением, жизнью и мышлением. Да это же вообще дичь и жесть!

— Он меня сам отпустил, — Эцик замирает, вглядываясь в переулок.

Сколько помню себя здесь, мне никогда не нравилось то, что говорил Абдиэль. Он меня пугал, я не хотела ему доверять. Возможно, внутри чувствовала, что он врет.

 — Слушай, а если вы оба — ты и демон — снова набрали силу, то, может, дракон тоже? — я смотрю на дракона, лениво развалившегося посреди дороги.

— Вполне возможно. А что?

— Ну, у него же пламя? — я улыбаюсь.

— Да, — прищуривается Эцик, а потом замечает моих зверей. — О, нет, Галя. Только не говори, что ты хочешь адских белок в драконьем огне искупать.

— Ну, ты мне сам говорил, — я пожимаю плечами.

— Это не самая лучшая идея.

— Эцик, пожалуйста, — прошу его. — Я за них ручаюсь.

Я подхожу к нему. Поднимаюсь на цыпочки и целую в щеку.

— Ох, Галя, — он обнимает меня за талию. — Подбиваешь меня на плохое. Ладно. Гатамон.

Дракон приподнимает голову. Я выпутываюсь из объятий и беру белок на руки. Опускаю их перед драконом.

 — Сейчас все закончится, и вы навсегда останетесь со мной, — поясняю им.

Бэлла слегка подрагивает, но это больше от близости Эцика. А вот бельчонок выглядит смелее.

— Выпусти огонь на белок, — показывает на моих зверей Эцик.

Я отхожу, и меня опять заключают в объятья. Дракон подбирается. Выгибает шею, будто втягивает воздух. Слышится такой шум, будто рядом работает турбина самолета. А затем дракон опускает голову. Из его пасти вырывается пламя. Оно окутывает белок. Я закрываю лицо ладонями и утыкаюсь в плечо Эцика.

Тот укрывает меня в объятьях и начинает поглаживать по плечу.

— Все-все, Галь, получилось.

Я открываю один глаз. Бэлла и бельчонок сидят на раскаленной мостовой, с недоумением глядя на дракона.

— Маленькие, — я кидаюсь к ним, но меня останавливают.

— Так, там сейчас очень жарко, — успокаивает меня Эцик, пока звери приходят в себя.

— Ты думаешь, Абдиэль вернется к замку? — я смотрю в переулок. — Может, нам надо за ним погнаться? Все же на воле настоящий демон. Причем наверняка злой и опасный.

— Скорее всего, он сам вернется. Все же ему нужны участницы отбора, — отвечает Эцик после длительного молчания. — Он себя покажет. Обязательно. Надо будет поставить защиту.

— Эцик, там нет участниц отбора, — говорю я.

— А где они?

— В городе.

— Это очень плохо, — отвечает он. — Очень плохо. Кто вообще додумался их выпустить из замка?

— Эм, — я почесываю рукой затылок. — Тут, по-моему, несложно догадаться.

— Галя, — плечи Эцика опускаются. — Где они?

А я-то думаю: чего это Эцик так спокойно общается со мной, рассказывает и объясняет? Он просто ждет Абдиэля, которого хочет словить на приманку, то есть на участниц отбора. Которых в замке нет!

— Понятия не имею. Я их отправила с охранником. Или они сами сбежали… — тяну я.

— Это плохо.