Пышка по вызову

Три минуты поисков, и я открыл страницу фотостудии Серафима Саянова «прикоснись к сказке». Полистал фотки, нашел подтверждение, что розовый монстр с елкой и сердцем принадлежал им. Значит и Виолла там.

Отлично.

Едва дождался окончания рабочего дня и на всех парах припустил в студию, на встречу судьбе.

«Прикоснись к сказке» находилась на окраине города, на первом этаже семиэтажной панельки. Вывеска, такая же яркая и нелепая как новогодняя инсталляция, кричала о том, что тут обитает лучший в мире фотограф.

Насчет фотографа — не уверен, а вот помощница у него явно выше всяких похвал.

Внутри оказалось лучше, чем снаружи. Стиль хай-тек, черно-белые фотографии на стенах, уютный аромат кофе. Я интересом осматривался по сторонам, гадая, где же прячется женщина в красном. Словами не передать, как хотелось ее увидеть, аж до дрожи.

Однако вместо Виоллы из-за стеклянной матовой двери выскочило плюгавое гламурное нечто — с длинной челкой, скрывающей пол-лица, какими-то подозрительно длинными и густыми ресницами, и пухлыми губами. Это что такое на них? Блеск?!

— Добрый день, — кокетливо улыбнулись мне, вызывая стойкое желание развернуться и уйти.

— Добрый, — набычился я, — а вы…

— Серафим Саянов — хозяин студии, — он гордо обвел руками свои владения.

— Вы? — я удивился, — у нас на корпоративе был совсем другой фотограф — рослый парень с дредами.

— Ах, ну что вы. Это был всего лишь мой ассистент Тимошка. Я сам по таким мероприятиям не катаюсь. Сами понимаете, статус не тот, — доверительно сообщил мне патлатый, — я творец, а не штамповальщик новогодних открыток.

— Понимаю, — протянул я, едва скрывая иронию.

— Вы хотите фотосессию? — он впился взглядом мне в лицо, — у вас такой мужественный профиль!

Вцепился мне в плечи и требовательно развернул к свету:

— Какие выразительные глаза! Какой рельеф… Я уже знаю в каком образе буду вас фотографировать. В леопардовой шкуре на фоне диких джунглей… Покажи мне страсть…напор…ррр.

Очнулся я только когда он меня почти затащил за ту самую стеклянную дверь, ведущую в недра студии. Да что за нахрен?! Это гипноз такой, да? Не успеешь опомниться, как голый, на шкуре, с флагом покорителя глубин, торчащим из одного места.

— Спасибо, не надо, — я прервал его творческий поток и высвободился из лягушачьих лапок.

— Да вы что! Я так и вижу вас на развороте глянцевого журнала. Страстный варвар выходит на охоту.

Вот мне только журнальных разворотов не хватает. И вообще, что они все ко мне со своей страстью прицепились?!

— Я пришел по другому вопросу, — произнес строго и для пущей убедительности нахмурился.

— По какому? — чудо удивленно захлопало глазами.

— Я ищу Виоллу.

В тот же миг гламурная улыбка слетела с его лица и передо мной появился брюзжащий злой гоблин.

— Никогда! Слышите?! Никогда не произносите здесь это имя.

Я опешил.

— Эта мерзавка уволилась пару дней назад! В такое сложно время! Когда каждый человек на счету! А она взяла и ушла! — от негодования он брызгал слюной, — мало того ушла, так она еще и детище мое покалечила!

С этими словами он метнулся в угол, и стянул серебристую ткань, театрально откинув ее на пол. Там оказалась уже знакомая инсталляция.

— Вы видите?! — продолжал он вопить, указывая на трещины возле сердца, — Видите?! Так обойтись с произведением искусства.

Ну, допустим, это «произведение искусства» покалечила не Виолла, а я, когда пытался высвободить ее из западни.

— И все, вы не знаете где я могу найти Виоллу?

— Зачем она вам?

— Тайна следствия, — ткнул ему в нос пропуском на работу.

— Так вы из органов?

Да-да, прям из них, из родимых.

Серафим злорадно ухмыльнулся, достал из кармана записную книжку, полистал ее, а потом сердито вырвал лист:

— Вот, пожалуйста. Адрес этой стервы! Надеюсь, вы ее посадите за хулиганство?

— Непременно! — кивнул с самым серьезным видом. И посажу, и положу, и вообще у меня много планов относительно этой хулиганки.

Он что-то там еще верещал, но я уже устремился на улицу, трепетно сжимая в кулаке бумажку с заветным адресом.

Готовь тромбон, дорогая Виолла, я уже еду.

Глава 6

Надо искать работу… И все из-за того, что не смогла молча проглотить очередную истерику Серафима. Вот что мне стоило смолчать, когда он с пеной у рта начал голосить по поводу проклятой инсталляции? Сделала бы невинное лицо, похлопала бы глазами, сказала бы что понятия не имею, что приключилось с бедным сердцем. На неуклюжих клиентов в конце концов могла все свалить.

Так ведь нет. Справедливости захотелось…да и поругаться с кем-нибудь, чтобы выплеснуть обиду, скопившуюся в душе.

И что в итоге? Я высказала ему, что эта инсталляция — говно, пьяный бред умалишенного. Мы разругались, я бросила на стол заявление и, громко хлопнув дверью ушла на вольные хлеба. Без премии.