Пышка с характером

Кисточка соскочила, пришлось стирать и перекрашивать ноготь. Руки тряслись, настроение окончательно испортилось. Мерить при тетке платье не хотелось. Пришлось отложить примерку на утро.

Едва они с Виктором легли, в соседней комнате что-то грохнуло, и тетка истошно завопила. Молодые подскочили и понеслись на крик. Раиса Гавриловна как привидение стояла у окна, накрытая белым тюлем.

– Окно хотела задернуть, – жалостливо всхлипнула она, – а карниз упал. Ну до чего ж ты криворукая, – неожиданно завершила она свое горестное выступление, обличительно ткнув пальцем в Марусю.

– Я? – опешила та. – Почему?

– Не знаю почему, – выпутываясь из портьер, сообщила свекровь. – Неверное, такая уродилась! Даже карнизы у тебя падают.

– А знаете, – мстительно проговорила Маруся, – вам очень идут наши занавески, они похожи на саван! – Она повернулась к вредной тетке спиной и прошлепала в спальню.

– Это чего она сказала, Вить? – донеслось сзади. – Обидное, что ли?

– Не, мам… Руку, руку! Во, вылезай. Это она тебе комплимент сделала, не волнуйся. Карниз она завтра починит.

– Ты спятил? – прошептала Маруся, когда Виктор вернулся в комнату. – С какой стати я буду чинить карниз, тем более завтра?

– Какая тебе разница? Зато маме приятно, – проворчал он.

– Нет, подожди! Что значит, какая мне разница? – Она в ужасе представила, как в свадебном платье и с молотком в зубах лезет по стремянке, держа в руках карниз.

– Марин, отстань! Естественно, ничего ты чинить не будешь! Она завтра уже про это забудет!

– А чего она ко мне вяжется? – прохныкала Маруся. – Приехала, испачкала все…

– Слушай, не жалуйся, спи давай!

Маруся обиженно затихла. Пока она собиралась с мыслями, что бы такое ответить, Виктор захрапел. Пострадав еще около часа, она тоже заснула.

Глава 7

Утро торжественного дня оказалось мрачным. За окном тяжело набухло серое влажное небо, о стекла ударялись тугие порывы ветра. С кухни доносился грохот посуды и шум бегущей воды.

«Сегодня я выхожу замуж!» – вспомнила Маруся и, вскочив с постели, закружилась по комнате. Виктора не было. Она выбежала в коридор и заглянула в кухню. На плите дымилось что-то вонючее, разбрызгивая жир, шипела сковорода, свекровь возилась у раковины.

– Доброе утро, – приветливо произнесла Маруся, решив забыть и простить вредной тетке все вчерашние размолвки.

Раиса Гавриловна обернулась:

– Ишь ты, неприбрана, немыта, нечесана, и сразу к столу. Ну и воспитание!

Маруся не стала отвечать на хамский выпад и молча отправилась искать Виктора. Он брился в ванной комнате, строя зеркалу жуткие рожи и мыча какую-то песенку.

– Привет! – обняла его Маруся.

– Ны мыфай! – нечленораздельно пробубнил жених, сдвинув брови.

– Разрешите представиться, – весело подпрыгивала Маруся, – ваша невеста!

– Ы-ы, – одобрил Виктор.

– Твоя мама невыносима, – без перехода сообщила она.

В ответ он лишь невыразительно пожал плечами. Приплясывая, Маруся поскакала к телефону и позвонила родителям:

– Ма, вы когда?

– Выходим уже, отец съездит за букетом невесты, а я сразу к тебе!

– А он сможет выбрать сам? – заволновалась Маруся.

– Отец, девушка волнуется, в состоянии ли ты купить нормальный букет! – крикнула куда-то в сторону мама.

– Передай ей, что она будет самой оригинальной невестой, я куплю для нее кактус в горшочке, – донесся папин голос.

– Примерно об этом я и говорила, – хихикнула Маруся.

– Как знакомство с новой родственницей? – поинтересовалась Валентина Макаровна.

– Э-э, ну-у… потом расскажу.

– Понятно! – подытожила мама. – Какой зять, такая и свекровь! Держись, мы спешим на помощь! – И повесила трубку.

Все события этого дня слились для Маруси в сплошную пеструю мешанину. Она страшно нервничала. Сначала были переживания по поводу прически – получится ли, потом – придут ли гости, не сбежит ли жених, не устроит ли скандал свекровь, придет ли заказанная машина, не опоздают ли они к началу церемонии…

Знакомство родителей прошло гладко. Отец оживился при виде десятилитровой бутыли самогона и заявил, что свекровь – наш человек. Раиса Гавриловна пообещала Марусиной маме дать подробный рецепт засолки огурчиков и начала кокетничать с Игорем Борисовичем. Старшее поколение нашло общий язык. Эта часть мероприятия благополучно завершилась.

В ЗАГС они не опоздали, сбоев не возникло, но Маруся продолжала трястись.

Маленький плешивый фотограф уговорил их на альбом из тридцати шести фотографий и, получив согласие, начал немедленно щелкать. Они принимали разные позы, делали соответствующие лица. Фотомастер как маленькая обезьянка прыгал вокруг и требовал то поднять, то опустить головы. Подогнав молодых к цветочной композиции, просил склонить головы то вправо, то влево, никак не мог добиться нужных поз и окончательно утомил их своей суетой.

– Слушайте, у меня уже шея болит! – вспылил Виктор. – Вы сначала определитесь, в какую сторону нам скособочиться, а потом командуйте.

– А вы не скандальте, жених, – обиделся фотограф. – Дома на жену орать будете, а тут нечего.

Вот под это жизнерадостное напутствие они и прошли на торжественную церемонию.