Пытаясь понять Россию

Указ предусматривал роспуск Верховного Совета, объявление порядка выборов в Госдуму и голосования по проекту новой Конституции.

то есть постановления о роспуске парламента, но я об этом, как и большинство членов правительства, тогда не знал.

Поздно вечером перед назначением Егора Гайдара мне позвонил один наш общий знакомый и предложил зайти на дачу к Гайдару. Там Егор Тимурович рассказал мне о сделанном ему Борисом Ельциным предложении вновь войти в правительство первым вице-премьером. Он выглядел очень взволнованным и воодушевленным.

Я высказал некоторые сомнения. На этот раз он будет под началом у Черномырдина – готов ли он к такому положению? Ни о какой самостоятельности здесь и речи не будет. Гайдар сказал, что ему обещали полную свободу действий, а со мной он, безусловно, сработается. Я настаивал на своих сомнениях. На том и разошлись. А мои опасения жизнь подтвердила на сто процентов.

В момент выхода 21 сентября 1993 года знаменитого Указа № 1400 Виктор Черномырдин собрал членов правительства на Старой площади и объявил о принятом Президентом решении, затем мы молча заслушали объявление по телевидению. Настроение у присутствующих было не на высоте – никто не знал, что будет дальше.

Черномырдин попросил присутствующих высказаться "за" или "против". "Против", насколько я помню, никто не выступил. Так начался период ожесточенного противоборства, когда парламент оставался в Белом Доме и не расходился, а исполнительная власть не знала, что предпринять, так как не хотела прибегать к прямому насилию.

Мне запомнилось воспоследовавшее вскоре совещание, которое вел премьер – там происходили удивительные вещи. Царило ощущение беспомощности и растерянности. Мне показалось даже, что многие для храбрости приняли дозу спиртного. Заседание походило на какой-то спектакль абсурда. То поднимут одного министра и требуют отключить в Белом Доме все телефоны, но почему-то сделать это нет возможности. То вдруг начинают интересоваться у "гражданского" заместителя министра обороны А. Кокошина, кто он такой, и требуют, чтобы пришел кто-нибудь другой – в военной форме… Представители органов рапортовали, что иностранные резиденты ничего не предпринимают, и что про Белый Дом сами они ничего не знают – планов у них нет и т. д. Все пребывали в унынии. Только Черномырдин демонстрировал решительность и энергию.

Мы недоумевали, почему затягивается противостояние, почему силовики бездействуют? Ходили слухи, что министр обороны П. Грачев всячески уклоняется от активных действий и т. д. Позднее это подтвердил в своей книге и Президент Ельцин. Благодаря бездействию власти, "сидение" парламентариев в Белом Доме продлевалось на неопределенный срок, и это еще больше дестабилизировало обстановку в обществе.

В разгар этих событий подал в отставку министр внешнеэкономических связей С. Глазьев, который длительное время перед тем "флиртовал" с вице-президентом А. Руцким и не пользовался большой популярностью в правительстве. С. Глазьев – серьезный и прямой человек, но экономические взгляды его были весьма странны, а порой откровенно ошибочны (хотя по другим проблемам мы нормально сотрудничали). Мне кажется, здесь сыграло свою роль то обстоятельство, что среди реформаторов Глазьев, как экономист, был на втором плане, а у левых сразу стал экономической "звездой".

В дальнейшем С. Глазьев все больше "опускался" в выборе союзников, зациклился на своих ошибочных экономических теориях, начал охаивать всех и вся. Издание книг под названием "Геноцид" перевело его личную войну с реформами и реформаторами в разряд какой-то паранойи. Критического отношения к семидесяти годам советской власти у него вообще не осталось.

В конце сентября 1993 года мы с А. Шохиным отправились на ежегодную сессию МВФ и МБРР (он для этого заказал правительственный самолет). В стране политический кризис, а нам предстояло ехать обсуждать экономические вопросы и проблемы сотрудничества с международными финансовыми организациями.

Интересно, что вернулся я в Москву из Вашингтона именно 3 октября 1993 года. Самолет приземлился в Шереметьево примерно в 16.00 и, страшно устав от длительного перелета с пересадкой в Лондоне, я сразу поехал домой. Из дома я на всякий случай позвонил Гайдару и спросил, нет ли необходимости приехать в правительство. Он сказал мне, что такой необходимости нет.