Пытаться не любить тебя (СИ)

Он ничего ей не сказал, а просто наблюдал за ней. Пенни, придав этому молчанию скрытный смысл, почувствовала налёт грусти. Маркус был прав, такое отношение было мудрым и осторожным, но делало ей больно. Она чувствовала, как будто у неё украли будущее.

— Хорошо, тогда я не… — прошептала она.

Вместо ответа Маркус проник в неё стремительным толчком, и начал иступлено двигаться в её теле со стонами и поцелуями. Там, на ковре-радуге, в плену у удовольствия, которое проникало под кожу и плоть и вплеталось в её душу, опустошая разум, у Пенни пролились слезы искреннего счастья, пока Маркус находился внутри неё, плоть к плоти, и дарил ей ту часть себя, даровал как залог бесконечности. Она задрожала от оргазма, почти поднимаясь над землёй, почувствовала себя лёгкой как дух небесный, а затем приземлилась в его объятья.

Обнявшись, они сидели перед камином, который начал нагревать воздух. Пенни прижалась к его груди, а Маркус продолжал целовать её лоб, волосы и прикасался повсюду.

— Ошибаюсь или твои сиськи тоже выросли? — спросил у неё внезапно.

— Пожалуйста, Маркус, ты слишком галантен, я хочу, чтобы ты был более грубым, — возразила она, смеясь. — Тем не менее, нет, у меня ничего не выросло, я просто подкачала некоторые мышцы.

— Прежде ты рубила поленья как дровосек. В следующий раз я это сделаю. Если останусь, мне придётся найти работу. Ты наймёшь меня как своего работника? Я могу вставать на рассвете и валить стволы, носить воду из колодца, чистить лошадей и конюшни и тащить плуг. И я обещаю, что ночью, несмотря на усталость, буду тебя трахать, пока ты не заплачешь.

Пенни сильнее прижалась к его телу.

— Ты действительно хочешь остаться?

— Ты действительно спрашиваешь? Пенелопа, я хочу остаться здесь, помочь тебе осуществить твою мечту и прикасаться к тебе до конца моих дней. Тем временем…

— Тем временем?

— Тем временем я хочу дать тебе две вещи.

Не оставляя ей времени спросить что, Маркус потянулся к брошенному на пол рюкзаку и вытащил конверт. Протянул его, и Пенни вопросительно на него посмотрела. Она открыла конверт и осталась озадаченная, глядя на неопределенное количество банкнот. Примерно там лежало более пятисот долларов. Она уставилась на Маркуса всё более озадаченная.

— Вещь…

— Это деньги, которые ты мне платила больше двух лет тому назад, когда я тебя охранял, — объяснил Маркус. — Это именно те самые, в том числе и последние сто долларов, которые ты дала Шерри.

— Ты никогда их не тратил?

— Нет, ни цента. Я чувствовал себя дерьмом соглашаясь на них, но я не хотел, чтобы ты знала, что буду тебя провожать даже бесплатно. Я не хотел, чтобы ты знала, как трахнула мою голову только тем, что просто дышала. Пенни, я запутался и внутри меня царил ад. Не понимал, почему ты заставляешь меня чувствовать себя так, как я себя чувствовал. Я снова попал в тюрьму, и их у меня реквизировали, но на выходе вернули. В конверте именно твои деньги, а не другие банкноты того же значения. Они твои и всё. Ты никогда мне не платила, малышка, никогда. Я делал всегда всё только потому, что хотел сделать.

Пенни улыбнулась и вспомнила то время, полное страхов и вранья, порождённого этим страхом. Прошептала тихое:

— Спасибо,— и сразу после этого, — И второе?

Не говоря ни слова, Маркус снял с шеи кожаный шнурок с кольцом в форме крокодила. Он отсоединил его, и мгновение удерживал между пальцами. Затем одел кольцо на безымянный палец левой руки Пенни. Оно было идеально, казалось, сделано для неё.

Лёгким поцелуем Пенни прикоснулась к дешёвому кольцу, которое казалось самым драгоценным сокровищем в мире.

— Спасибо, — повторила и нежно погладила его грудь.

— И теперь, когда все формальности соблюдены, предлагаю вернуться к нам. Мне нужно наверстать два года и три месяца. Я изголодавшийся сукин сын.

Пенни подумала, что она тоже хочет наверстать упущенное время. А потом подумала, что не существует потерянного времени, когда ты узнаёшь саму себя и готовишься душой, сердцем и телом, к тому, кто однажды придёт и наполнит их во всех отношениях.

У неё оставалось ещё много вопросов, о чём хотела расспросить его, но могла и повременить.

В этот момент Маркус поцеловал её вновь, таким глубоким поцелуем, как небо в колодце, и Пенни подумала – да, она должна абсолютно точно подождать.