Пыточных дел мастер

— До вечера мне нужно будет поспать еще, а то мои глаза будут выглядеть хуже, чем надо.

— Хорошо, — ответил я доктору, — но, когда мы выйдем к дороге, я должен буду покинуть вас.

Доктор, отвернувшись, уже будил великана, тряся его и охаживая по плечам тростью.

— Как пожелаешь, — сказал он — возможно, мне, возможно, Иоленте.

Я погладил Доркас по голове и шепнул ей на ухо, что пора вставать.

— Зачем ты это сделал? Мне снился такой прекрасный сон — очень подробный, все, как на самом деле…

— Мне — тоже. До того, как я проснулся.

— Значит, ты уже давно на ногах? А яблоко — мне?

— Боюсь, это — все, что достанется тебе на завтрак.

— А мне и не нужно большего. Взгляни, какое круглое, красное! Как там говорилось — «красен, как яблоки…». Нет, не помню. Хочешь откусить?

— Я уже ел. Мне достался гранат.

— Оно и заметно — у тебя все губы измазаны соком. Я уж решила, что ты всю ночь сосал кровь.

Наверное, слова ее здорово потрясли меня — Доркас тут же добавила:

— Ты — совсем как черная летучая мышь, нависшая надо мной…

«Балдандерс уже сидел и тер глаза кулаками, словно обиженный ребенок.

— Ужасно, когда приходится вставать в такую рань, верно? — сказала ему Доркас. — Тебе тоже снился сон, добрый человек?

— Никаких снов, — отвечал Балдандерс. — Мне никогда ничего не снится.

Доктор Талос взглянул в мою сторону и покачал головой, точно желая сказать: «Случай безнадежный».

Балдандерс, с виду вполне пришедший в себя, уставился на Доркас:

— А ты кто такая?

— Я…

Доркас испуганно взглянула на меня.

— Это Доркас, — сказал я.

— Да. Разве ты не помнишь? Мы встречались вчера вечером за кулисами. Ты… твой друг познакомил нас, и сказал, что тебя не нужно бояться, потому что ты злой только понарошку. На сцене. И я ответила, что понимаю, потому что Северьян, например, творит ужасные вещи, а сам — такой хороший, добрый… — Тут она снова оглянулась на меня. — Помнишь, Северьян?

— Конечно. Пожалуй, тебе незачем бояться Балдандерса, хоть он и забыл тебя. Да, он огромен, но величина его — все равно, что мой плащ цвета сажи, делает его гораздо страшнее, чем он есть.

— Чудесная у тебя память, — сказал Доркас Балдандерс. — Вот бы и мне так все помнить…

Голос его рокотал, словно катящийся с горы валун. Пока мы беседовали, доктор Талос извлек откуда-то денежный ящик и теперь встряхнул его, чтобы привлечь наше внимание.

— Друзья мои! Я обещал вам честно и поровну разделить доходы от нашего представления, и, когда дележ будет завершен, мы отправимся в путь. Балдандерс, повернись сюда и протяни руку. Сьер Северьян, дамы, не будете ли вы так любезны тоже подойти ко мне?

Конечно, от меня не укрылось, что ранее доктор говорил о дележе денег, собранных им накануне вечером, на четыре части, однако я полагал, что обделенным останется Балдандерс, казалось, находившийся у доктора в рабстве. Но теперь, пошарив в ящике, доктор Талос бросил в ладонь великана блестящий азими, другой дал мне, третий — Доркас, и пригоршню орихальков — Иоленте. Затем он принялся раздавать нам орихальки по одному.

— Как вы можете видеть, пока что все это — настоящее, — сказал он. — Но, как ни горько мне сообщать вам об этом, подозрительных монет тоже хватает. По окончании тех, что сомнений не вызывают, мы разделим поровну и их.

— А свои ты уже взял, доктор? — спросила Иолента. — Пожалуй, это тоже лучше было сделать при всех.

Руки доктора, отсчитывавшие нам монеты, на миг замерли в воздухе.

— Себе я не беру ничего, — сказал он. Доркас взглянула на меня, словно ожидая подтверждения своему мнению, и прошептала:

— Но это несправедливо.

— В самом деле, несправедливо, доктор, — поддержал ее я. — Ты не меньше нашего участвовал в представлении, и собирал деньги, и, судя по всему, помост и декорации — твои. Тебе причитается вдвое больше, чем любому из нас!

— Я не возьму ничего, — медленно проговорил доктор Талос. Впервые я видел его в замешательстве. — Для меня удовольствие — управлять тем, что теперь можно назвать труппой. Я написал пьесу, которую мы представляли; мне… — Он огляделся, словно не зная, что сказать. — Мне нравится доспех, в котором я выступал перед публикой. Другой награды, кроме этого удовольствия, мне не нужно. Теперь, друзья мои, вы можете видеть, что орихальков на круг не хватает. Дабы быть точным, осталось только два. Кто пожелает, может забрать оба, отказавшись от своей доли аэсов и сомнительной монеты. Северьян? Иолента?

— Я возьму их, — к моему удивлению, объявила Доркас.

— Прекрасно. Не стану брать на себя смелость судить о подлинности оставшегося — просто раздам его вам. Но предупреждаю: пускайте их в ход с осторожностью. Наказания за распространение фальшивой монеты суровы, хотя за Стеной… Что это?

Проследив направление его взгляда, я увидел, что к нам приближается человек в поношенных серых одеждах.

Глава 35 Гефор