Q

Герру Томасу Мюнцеру, брату по вере, пастору церкви Пресвятой Богородицы в Мюльхаузене.

Дорогой друг.

Благодарю тебя за письмо, полученное мною только вчера, как благодарю и Господа нашего за известия, о которых я узнал до этого. Мы все надеемся, что Он нашел в Томасе Мюнцере из Кведлинбурга кормчего, который наконец-то отправит Левиафана в его бездну.[18]

Нельзя сказать, что со времени нашего расставания на моей жизни хоть как-то отражается вся важность событий, которые готовятся сейчас в сердце Германии: возможно, Господь решил заставить меня осознать свои ошибки, оставив в последних рядах, чтобы затем в полной мере дать возможность стать участником будущих славных дел. Моя семья осталась в Нюрнберге, став жертвой постоянных притеснений и издевательств. Сейчас, когда я нахожусь вне пределов их досягаемости и когда меня изгнали из города, они пытаются всеми способами поссорить меня с ними, чтобы заставить меня замолчать, не вызывая волнений. По счастью, наши сестры из Нюрнберга — соседи моей жены, помогают ей в этот час суровых испытаний. Что касается меня, то я захожу на постоялые дворы лишь для того, чтобы переночевать, и покидаю их еще до восхода солнца. Но уже совсем скоро я окажусь выброшенным на дорогу: деньги кончаются.

По всем этим причинам я жажду вернуться в Мюльхаузен: мне хочется внести свой вклад в дело избранных, да и передышка мне тоже необходима. Кроме того, в городе у меня будет возможность заработать, давая уроки. Ты увидишь, как можно еще много сделать в этот час волнений и тревог.

И пусть свет слова Божьего осветит твой путь.

С огромным уважением

Йоханнес Денк.

Из Тюрингии, 25 марта 1525 года

Гут доставил нам новости с юга. Важные, просто жизненно важные. Роюсь в сумке Магистра в поисках того замечательного письма — слова человека, о чьих делах миннезингеры еще долго слагали баллады, дошедшие даже сюда.