Quando Bate Aquela Saudade (ЛП)

— Сними с меня одежду, — потребовала она со стоном, в то время как Драко был слишком занят тем, что осыпал ее шею обожающими легкими поцелуями.

— Черт, Гермиона, — прорычал он где-то между ее ключицы, скользнув одной рукой вниз и проведя ладонью по ее попке, прежде чем задрать подол треников и стянуть их, — мне просто нравится, как отчаянно ты хочешь меня.

Хныканье сорвалось с ее губ в мелодии, которая сопровождала звук его неровного дыхания, когда блондин провел большим пальцем по ткани ее промокших трусиков, а затем сорвал их с нее, поспешно пообещав подарить ей сотни таких позже.

Она вздохнула, наблюдая сквозь прикрытые глаза за тем, как Малфой медленно спускается к краю кровати, встает на колени и подтягивает ее ноги к своим плечам, готовясь к тому, что должно было произойти.

Гермиона быстро сняла рубашку (его рубашку) и бюстгальтер, которые уже душили ее, и положила руки на свои соски, обводя их, чтобы вызвать толчки, которые она уже испытывала от его горячего дыхания, щекочущего ее клитор.

Она почувствовала, как он ухмыляется за секунду до того, как набросился на мягкую плоть ее бедра, прикусывая и ставя отметины. Это было именно то, чего она жаждала все это время.

— Пожалуйста, — закивала она, пытаясь впиться его ртом в самые требующее места, но он лишь рассмеялся и прижал ее к себе одной из своих больших рук, — трахни меня уже!

— Как всегда, нетерпелива, — усмехнулся Драко, посылая вибрации в самую душу, от которых Гермиона чуть не потеряла рассудок, — ты же знаешь, что сначала я должен растянуть тебя… я не хочу причинить тебе боль.

Она знала, что он прав. Она ни с кем не трахалась с тех пор, как развелась, и знала, что Драко все равно намного больше, чем большинство парней, но это не делало ее менее отчаянно нуждающейся в разрядке.

Вместо того, чтобы дать ей то, о чем она умоляла, он нежно поцеловал только что оставленный им след на ее бедре, а затем перешел к другой ноге и стал дразнить ее так же невыносимо. К тому времени, когда его грешные губы, наконец, нависли над ее клитором, она уже извивалась и выкрикивала его имя.

А потом Гермиона закричала еще громче, когда Драко своими длинными пальцами раздвинул ее чувствительные половые губы, смазывая их ее соками, чтобы затем погрузиться внутрь ее стенок. Мышцы ее ног напряглись в ответ, задрожали, когда он добавил свой язык и закрутился вокруг ее набухшего клитора.

— О! Мерлин! — застонала Грейнджер, ее глаза закатились, а бедра выгнулись сильнее, чтобы заставить его пальцы войти в нее еще глубже.

С каждым толчком его пальцев по ее стенкам разливалось острое жжение, от которого подгибались пальцы на ногах, а зрение затуманивалось по мере приближения к разрядке и, словно почувствовав это, Драко ускорил темп, добавляя вибрации к ее набухающему клитору, сам стоная от удовольствия.

На секунду она взглянула на него сверху вниз, встретившись с горящими глазами, которые казались почти черными из-за расширенных зрачков, наполненных похотью и желанием. Одного этого взгляда было достаточно, чтобы она выгнула спину с задыхающимся стоном, переходя за грань экстаза.

Даже не дожидаясь, пока она придет в себя, Драко бросился вперед, чтобы поцеловать ее еще раз, глотая ее стоны, пока грудь девушки вздымалась, восстанавливая дыхание.

— Наслаждаешься собой, любимая? — спросил он хриплым шепотом и с наглой ухмылкой, но все же в ее груди затеплилась тоска.

Любимая.

И тут же она почувствовала, что ее сердце грозит выпрыгнуть из груди.

— Назови меня так еще раз…

— Что? — Драко наклонил голову, его ухмылка стала мягче от понимания, — любимой? Тебе нравится, когда я так тебя называю?

— Да, — прошептала она в ответ, ее глаза наполнились непролитыми слезами, а кожа покраснела, когда девушка отвела взгляд, но Драко надавил и заставил ее посмотреть на него, приложив палец к ее подбородку и вернув ее к своим глазам. Любимая.

— Я люблю тебя, Гермиона. Я никогда не переставал любить тебя, даже после всего, что произошло.

Иллюзия была разрушена, и она с ужасом вспомнила, что на самом деле они не были никем — просто бывшие.

Черт… Она чувствовала, что слезы уже готовы пролиться.

Но тут Грейнджер почувствовала мягкость его губ, которые поцеловали ее, а его руки ласкали нижнюю часть ее груди, притягивая ближе к его твердой груди.

Кончиками пальцев она проследила глубокие шрамы Сектумсемпры, которые, как шатенка знала, он носил под помятой рубашкой, и изумилась тому, как сильно бьется его сердце под ее прикосновениями. Застенчиво признавшись, она продолжила.

— Я тоже никогда не переставала любить тебя, Драко.

Он снова поцеловал ее, побуждая дать разрешение углубить поцелуй. У нее перехватило дыхание, когда девушка почувствовала, как его бедра внезапно дернулись к ее все еще чувствительному входу, его эрекция теперь умоляла ее внимания даже через ткань брюк.

— Гермиона… Нам не нужно…

— Пожалуйста, не останавливайся… — Грейнджер почти умоляла, — ты можешь почувствовать, как сильно я хочу тебя.