Quantum compita

Я не стал уточнять, кто должен резать по приказу Руды, сказал только, что раз он на хирурга учился – ему и скальпель в руки. С этим они нехотя согласились, но продолжали настаивать на увещевании просоленных английских моряков, мол, они ж не глупее прочих, приказавших выбросить линьки за борт.

Пришлось пуститься в объяснения, чего я очень не люблю. Если человека просто не бить, он будет кому-нибудь за это благодарен? Ведь не будет, правда? Другое дело, если его пороли каждый день лет десять подряд и вдруг в знак особого доверия перестали это делать.

То есть, чтобы трюк с гуманизмом сработал, кому-то до этого пришлось минимум десять лет полировать матросские спины. Кстати, в какое плавание ушёл Лаперуз? Правильно, в кругосветное, его экипажи комплектовались исключительно опытными матросами, способными оказанное доверие, и оценить, и оправдать. А у нас в морском смысле ещё детский сад, и…

Тут я схватил Хаски за шкирку и прошипел ему прям в ухо. – Это я разрешаю морякам пороть своих ребят, даже Захара, просто чтобы не пришлось это делать самому! А теперь пошли вон, засранцы!

Близнецы спешно поползли на палубу. Мне стало стыдно, ещё и Захар принялся изводить ехидными подначками. Такая я, значит, бронелобая тварь, что совсем не понимаю, с кем нужно так обращаться, а с кем ни в коем случае.

Заметил уже особое отношение ребят к курносым менестрелям – ладно, учтём. Потом как-нибудь, а пока пора бы нам вспомнить, что мы немножечко на вахте. Болтали ж прям на рангоуте, пока руки делали рутинную работу.

Ага, за себя и за гуманистов – они как вцепились в рею, так и лежали, стараясь не шевелиться, только, не понять как, умудрялись языками молоть. С другой стороны работа успокаивает, мобилизует. У нас даже стало что-то получаться.

* * *

Я почти обрёл душевный покой, но, видно, так уж в тот денёк сошлись звёзды. Если наказания мы не оспаривали, с поощрениями всё обстояло намного сложнее. Мы искренне считали, что кроме нас никто не может поощрять наших зверёнышей. В конце концов, только мы знаем, что им действительно нужно! Никто не должен к ним даже приближаться! Тем более к моему Захару!!!

Помнится, я сразу подумал, что Билли Бонс – не самое удачное имя для пиратского персонажа. Я так много хотел ему сказать… что нарушать приказ Командора ладно, в смысле не смертельно, то есть не сразу… если не при мальчишках, и если не вовлекать в это дело других, например, Захара… что алкоголь – вообще яд, а предложить выпивку ребёнку – покушение на убийство, на его свободу…

Но я тупо и молча смотрел, как из его сонной артерии фонтаном хлещет на палубу кровь. В сознании на фоне полного Захаркиного охреневания веселилась мыслишка, что это карма – и этого Бонса сгубили ром с кровопотерей. Захар больше попутал от того, как легко я смахнул его с руля.

– Молодцы, парни, на, малыш, подкрепись, – сказал моряк напоследок, отстёгивая с пояса флягу. Это были последние слова мистера Бонса, которые Захар разобрал в полном разуме, дальше сознание опустело, пацан ощутил лишь абсолютное, мёртвое спокойствие, и его тело само выхватило нож.

– «Вот что имел в виду Командор»! – подумали мы уже вместе, немного потом… Я ни в коем случае не винил Руду, ведь это не было сделано только по его приказу, или под его воздействием. Это сделал я сам по своему глубокому убеждению именно так, как считал нужным. Просто некоторые мысли я перестал облекать в слова, формулируя сразу, в действии. А раз так, нефиг пересаливать сцену драматизмом.

– Падаль за борт, продолжить работы, – спокойно скомандовал мальчишкам Захар, вернув себе контроль.

Он тоже ничего не собирался объяснять словами, слишком уважал братцев. Ребята всё поняли правильно, особенно то, что их никто даже не пытался «успокаивать» с абсолютной в них уверенностью. У нас так никогда и не поинтересовались, зачем я это сотворил. Даже Командор, хотя, наверное, тем более Командор. Ведь именно этого он хотел, не так ли?

* * *

В тот день на мостике дядя Грегори словно озверел – тростью доказывал себе, что никого не боится и ничего не прощает, а я молчал, глядя в палубу, терпеливо дожидаясь малейшего намёка на неслужебную реплику. Я его даже умолял мысленно: «Ну, пожалуйста, прикажи поднять глаза! Ну, что тебе стоит»?

Так и не дождался, наверное, к счастью – он всё-таки неплохой дядька. Тогда мне вполне хватило Билли Бонса. К тому же… Руда оказался настоящим Командором, то есть редкой сволочью!

Мы приползли к нему за проклятой подзарядкой и убедились, что ползаем в капкаюту не за отдыхом, не за умением каким-то особенным, а, как собачки, за разрешением! Точно, как пёсики, которым вбитый рефлекс не позволяет обоссать хозяйский ковёр!!!

Мы чуть ли не скулили «спать»! А с нами вели неспешную беседу. Сначала Плюш рассказывал, о чём он думал, когда припёрся на мостик с ватагой Занозы. Руда с мудрецами, Чернышом, Пушком и Лютом, оказывается, уже придумали, как всё разрулить без крови и по-честному – они ж не могут врать пацанам.