Queen. Фредди Меркьюри. Биография

— Мы все лежали раздетые, когда вдруг зазвонил дверной звонок — налоговая полиция! — рассказывает Барбара. — «Приходите позже», — крикнул им Фредди. «Если вы не откроете дверь, мы ее сломаем!» — был ответ. Фредди так и подскочил. Он забегал по спальне с криками — «Вставайте! Одевайтесь!» В следующую минуту полицейские уже вломились внутрь. Нам приказали оставаться на своих местах. Фредди стоял в одном лишь полотенце вокруг бедер. Наконец он сказал: «Парни, мне действительно надо в туалет». Ему разрешили. И вот тут кто-то его наконец узнал! «Это же Фредди Меркьюри!» Фредди сразу заулыбался. Иначе он не мог! «Если вы будете милы с моей подружкой, я спою вам песенку. Или, может, выпьем по бокалу шампанского?» Еще не было восьми утра, и полицейские вежливо отказались.

Барбара была уверена, что они с Фредди любили друг друга без памяти.

— Очень может быть, — подтверждал Питер Фристоун. — Они сошлись очень близко, Фредди доверил ей все. Они оба знали толк в славе, успехе и статусе, у них были похожие вкусы, оба отличались ярким и безукоризненным стилем. Фредди восхищался внутренней силой Барбары, ее способностью ко всему относиться легко. Она была очень, очень важна для него.

Фредди часто рассказывал Барбаре о Мэри Остин.

— Вроде бы он как-то обещал ей жениться. И с тех пор не мог найти себе места, переживал. Он был крайне обязателен, и знал, что такое чувство долга. Он так никогда до конца не простил себе этой «измены» своему слову… Хотя я хотела бы знать, до какой степени это чувство вины внушила ему сама Мэри — сознательно или нет, неважно. Фредди ведь не виноват, что он оказался геем. Такова жизнь, в ней и не такое бывает.

Мэри частенько наведывалась в Мюнхен, но близко женщины Фредди так и не сошлись.

— Она вела себя со мной крайне осторожно, — вспоминала Барбара, — нет, не то чтобы она не была вежлива — наоборот, до предела. Но никакой теплоты за ее обходительностью я не чувствовала. В любом случае, мы находили силы присылать друг другу подарки на Рождество. И я должна признать, что Мэри всегда действовала только в интересах Фредди — как минимум, как она их понимала.

— Однажды она позвонила мне из Лондона и сообщила, что один из любимых котов Фредди отправился на тот свет. «Выбери подходящий момент, Барбара, — сказала она мне, — и знай, Фредди будет очень переживать». Я выбирала подходящий момент как могла, но Фредди все равно впал в отчаяние. «Мы летим в Лондон!» — настаивал он. Фредди, сказала я, кот мертв, что нам делать в Лондоне? И что вы думаете, он все-таки улетел.

Барбара считала гомосексуальность одной из ролей, которые Фредди выбрал для себя.

— Он же был Великий Притворщик, Great Pretender как в одной из его песен. Секс с мужчинами волновал его, как запретный плод. Мы ведь были любовниками во всех смыслах слова. Мы регулярно занимались сексом. Да. Да. Это произошло далеко не сразу, это было прекрасно и невинно. Я была влюблена в него без памяти, и он говорил мне, что любит меня. Мы даже обсуждали планы пожениться. Конечно, это не мешало ему по-прежнему табунами водить к себе мужиков, я просто не обращала на это внимания. Звучит не вполне нормально, но что поделать, ведь я бы все равно не смогла его остановить, даже если бы пыталась. У меня тоже случались любовники. До какой-то степени я могла себе позволить увлечения на стороне. Но стоило им зайти чуть дальше, как появлялся Фредди и выкидывал всех к черту.

В последние годы, как говорила Барбара, Фредди уже не предавал такого значения сексу, как прежде.

— Прежде всего он искал нежности, близости. Он стал совсем как маленький ребенок. И плакал так же. Он говорил мне: «Барбара, они никогда не смогут отнять тебя у меня».

Кого Фредди имел в виду — индустрию Queen, музыкальный бизнес в целом, своих фанатов или въедливого Джима Бича, Барбара так и не узнала.

— Сейчас, когда я рассказываю, эта история звучит так странно, так неестественно. Но так мы и жили. Иногда я говорила ему — дорогой, нельзя же до такой степени идти на поводу у собственного члена. Иногда он и сам жаловался, что бесконечный перебор партнеров не приносит ему удовольствия как раньше. Но Фредди терпеть не мог, когда ему начинали указывать, что делать, а что — нет.

Как считала Барбара, единственной настоящей зависимостью в жизни ее любовника была зависимость от других людей.

— Он не понимал разницы между одной немецкой маркой и тысячей долларов. Деньги вообще ничего для него не значили. Но он боялся самолетов, ему становилось плохо в лифтах, и он совсем не мог находиться один, даже по дороге в туалет. Я всегда сопровождала его. Где бы Фредди ни появился, там все вставало с ног на голову. Но он же лучше всех знал, как все уладить.