Queen

И лишь на 70-летие Меркьюри в Фелтхэме, на доме, где жила его семья, была открыта памятная табличка – присутствовавшие на открытии Брайан Мэй и сестра Фредди Кашмира, а также его племянники (сын Кэш невероятно похож на дядю, кстати) не могли сдержать слез – наконец-то у англичан будет место, где они могут почтить память Фредди. Кроме того, недавно один из космических астероидов (старания доктора астрофизики Брайана Мэя – он получил таки заветную степень! – не пропали даром) получил имя Фредди. Так что, глядя на звездное небо, знайте – где-то там, далеко вращается космическое тело за номером 17473, которое теперь носит имя Freddiemercury (правда, еще один астероид назван Brianmay).

Есть еще один аспект, которым задаются многие поклонники Queen – почему же официальные власти (за исключением уже упомянутого комичного случая с принцем Эндрю) так и не почтили какой-либо официальной наградой ни Фредди, ни кого-либо из участников группы – вон же, и Пол Маккартни, и Мик Джаггер, и Элтон Джон обласканы властью (а «Битлз» так вообще были еще в 60-е годы удостоены ордена Британской империи).

Так вот, спешу всех разочаровать – история о том, что британская монархия якобы покровительствовала рок-н-роллу, несколько преувеличена. Да, действительно, масштаб творчества «Битлз» был оценен по достоинству – и свои медали они получили вполне заслуженно, но при этом – с формулировкой, что награждаются за то, что способствуют популяризации британской культуры за пределами страны. Это действительно было так – но уже спустя несколько лет бунтарь Джон Леннон, пребывая в очередном идеологическом угаре, вернул королеве свою медаль со словами, что отказывается от награды в связи «с поддержкой Британией гражданской войны в Нигерии, действий американцев во Вьетнаме и в связи с тем, что сингл Cold Turkey (так называлась только что вышедшая сольная песня Леннона) сползает вниз в хит-параде».

Естественно, что после такого демарша внимание правящего британского дома к рокерам несколько, так сказать, притупилось: покровительствуешь-покровительствуешь этим музыкантам, а они вот такое устраивают! Так что то, что Елизавета II как-то выделяла рок-музыкантов – это иллюзия последних лет, когда действительно многие британские рокеры удостаиваются великой чести – и первым был Пол Маккартни, которого в 1997 году произвели в рыцари. А до этого времени на рокеров правящий британский дом как бы снисходительно закрывал глаза: ну да, Sex Pistols не досталось за нападки на королеву, но и на памятный всем читателям Live Aid приехали только принцесса Диана и принц Чарльз.

Так что, увы, официального признания Фредди при жизни ждать не мог – время было не то. Хотя и сегодня оно, как мы понимаем, не сильно изменилось.

Впрочем, Фредди возвращается – постепенно возвращается к нам: все меньше и меньше разговоров о каких-либо слухах о его личной жизни, и все больше внимания к творчеству. Конечно, испорченный образ очень сложно перевернуть одной этой книгой (да и возможно ли?) – но как минимум я надеюсь, что читатель, который почти дочитал эту работу до конца, хоть ненадолго, но призадумается.

Послесловие

И что же делать? – с такими словами обращались ко мне многие поклонники Queen, узнав, что я пишу книгу о Фредди.

Всем им я отвечаю одинаково: слушать музыку и не вестись на провокации. Не рассуждать о личной жизни человека, который хотел никого в нее не пускать. Человека, пережившего колоссальную религиозную и любовную трагедию.

Не тиражировать ложные воспоминания.

И рассказывать правду. Иногда это помогает.

Однажды Брайан Мэй во время очередного приезда в Москву для работы над мюзиклом We Will Rock You (это сценическое действо, основанное на песнях Queen, с успехом шло в Лондоне и остальных англоговорящих странах – и даже сейчас готовится продолжение, но в России провалилось с треском ввиду того, что тексты песен решили переводить на русский язык) вдруг увидел, как у гостиницы под дождем стоит и мокнет очередной поклонник. Брайан отложил все дела и вышел к нему. Парень был невероятно счастлив: Мэй подписал ему пластинки, сфотографировался, взял какие-то немудреные подарки – а потом сказал важную фразу: «Что ты ждешь меня здесь под дождем? Я – просто старый человек, такой же как ты? Вот ты же любишь Фредди? Знаешь, что бы он сделал на твоем месте? Он бы взял спортивную машину, посадил бы в нее красивую девушку – и поехал бы кататься! Потому что молодость пройдет!».

Я догнал Брайана в холле отеля и спросил, серьезно ли он ответил парню-фанату. «Абсолютно», – сказал Брайан. «А метафора по поводу девушки применительно к Фредди. Как-то сложившийся образ не вызывает ассоциацию с девушками», – решил я проверить Мэя на прочность. «А не надо верить тому, что видишь и слышишь, – вдруг посерьезнел Мэй. – Даже я не могу сказать о Фредди того, что хочу. Да я и не хочу».

Больше мы эту тему не затрагивали, но думаю, что эти слова Брайана говорят о сложившемся положении куда больше иных «официальных биографий».