QUINX, или Рассказ Потрошителя

Глава вторая Палец о палец ударяя

В эти первые дни несколько натужного веселья Констанс поняла, что Блэнфорда страшно пугала перспектива переезда и всего, с ним связанного. Он начал довольно сильно пить, и, естественно, его раб и двойник делал то же самое — отчего оба были отличной компанией для Тоби и настоящим испытанием для лорда Галена, у которого чувство юмора оказалось не беспредельным.

Однако, как ни парадоксально, алкоголь благотворно влиял на талант Блэнфорда, и рабочий блокнот вновь начал заполняться тем, что Сатклифф называл «наперстками» или случайными мыслями, а Блэнфорд — «ниточками». Он писал: «Жемчужины могут существовать и без нитки, но роман — это артефакт и ему требуется нитка, на которую нанизываются не столько жемчужины, сколько читатели! Неправда, что все великие темы уже исчерпаны. У каждой эпохи свои ракурсы этих тем. Мы больше всего озабочены, например, тем, что думали женщины, которые присутствовали при распятии Иисуса Христа? Считается, что жена Будды была и первой его посвященной, подобно дочери Пифагора в его школе, похожей на секту. Такие были времена! Или, чтобы сменить предмет обсуждения: что сталось с одним из спартанцев, который пережил Фермопилы? Его бросили на месте битвы, посчитав мертвым, а когда враги уже ушли, он очнулся. Ему была невыносима мысль, что его возненавидят, так как он остался в живых, что его заподозрят в бегстве. И от отчаянья он убил себя. А как вам Дон Жуан, запуганный женщинами? Или еще тема: Робинзон Крузо, увиденный глазами Пятницы? Жизнь Иисуса по Фрейду и наоборот?»

— А любовь? — вмешался Сатклифф. — Что вы скажете о любви?

Пребывавший в новом для себя настроении печали и вынесший безоговорочный вердикт о виновности, Блэнфорд ответил:

— Это величайшее из человеческих заблуждений. Любовь не стоит поцелуев, на которых запечатлена! Зачем метать бисер перед свиньями?

— Я размышляю над любовной историей идеальной пары. Ее зовут Розальба, и она разовьет в себе способность к прозрениям, если эта способность в ней заложена. Он — я еще не придумал ему имя, но это настоящий подарок смерти в виде нацеленного на любовь, шумного-и-визгливого мужчины. Тем не менее, их брак само совершенство. Каждое утро он рассказывает ей что-то такое, чего она не знает. Каждый вечер он кладет ей в руку нечто большое и теплое, отчего она становится мечтательно задумчивой. Они почти мертвые от своего согласия. Она наполнила его сердце великолепной слепотой.

— Это не современно, — возразил Блэнфорд. — Новый благоразумный облик литературы совсем другой. Каждый народ представляет собой часть людского сообщества и сам состоит из более мелких сообществ, больших и малых — в зависимости от обстоятельств. Все события по сути одинаковы, разве что на них смотрят с разных точек зрения. Приходится работать с палимпсестом,[73] аккуратно совмещая предыдущие характеристики явлений с нынешними. (Боже мой! Какая же это скука, но высокосортная и достойная наград! Тем не менее, avec cela j'ai fait топ miel![74]

— Жители Фив в четвертом веке славились мужскими сексуальными сообществами — не считая важных военных нововведений. Священный легион состоял из ста пятидесяти гомосексуальных пар под командованием Пелопида. Это было элитное войско пехоты и единственное постоянное. Возможно, ваш выживший в битве при Фермопилах легионер совершил самоубийство по другой причине; возможно, он потерял возлюбленного?

— Не исключено. Мне вспомнились строчки из Шекспира: «Любимый, не играй так ягодицей //А то ведь мне кошмар приснится».

— Пелопид.

— Встав утром, я первым делом перебираю свое обмундирование и осматриваю украшения, всегда начиная с Большой ленты Внешней Монголии, где мне пришлось быть консулом в течение недели. Художник украсил ее самым жутким образом. Нужно ли поэту производить утешительное урчанье? Мня-мня, пожалуйста.

— Морская раковина — это мистический телефон. Лишь в ней можно услышать мистическое toc sonore[75] и полностью осознать то, что в искусстве правят методические скудные шаблоны, а ведь величие не может быть ограниченным, но не может быть и чрезмерным. Наконец, важно еще и то, что с каждым вдохом, с каждым биением сердца, с каждой мыслью вселенная снова и снова вкладывает силы в реальность. Мой друг, эти смелые мысли были внушены мне во время сна.

— В грядущую эпоху, эпоху пластмассовых кариатид, нам будет позволено менять женщин в момент вскрика и таким образом воздавать честь тайной богине в килте из дохлых крыс! Ах, лучше бы вам разорвать письмо сразу, не читая, Констанс; вдохновенное состояние, к которому вы относитесь с недоверием, достигается без особых усилий. Я просочился в мою жизнь, как пузырек воздуха в старую аорту. В один прекрасный день он лопнул и умер ради нее. Взорвался, как аневризма.

— Спасибо Господу за топливо. Арабы — чувствительный народ, и они покупают женщин, как другие покупают картинки. Если бы картинки могли раздвигать ноги, они покупали бы картинки!