Р-2 (СИ)

Тень князя запределья вырвалась в город, и расклад был прост: либо я обезврежу ее, либо она пожрет мою душу. Пусть не сегодня и не завтра, но отыщет и пожрет, сомневаться в этом не приходилось.

Что самое поганое – заготовленная формула изгнания сейчас ничем помочь не могла, ведь тварь вселилась в человеческое тело, для начала ее требовалось из него извлечь. Да и после для низвержения бестелесной сущности в запределье понадобится полноценный ритуал. Призрак пожрал душу бретера и мало того, что стал сильней, так еще и изменился, сделался чем-то большим, нежели явился в наш мир.

Стоп! Призрак! Совсем недавно я искал способы обуздания этих бестелесных созданий! В Рауфмельхайтене!

И ведь Белую деву не изгнали, поначалу Фальберт Бинштайнер заточил ее в шар из алхимического стекла! Тут же припомнилось высказывание одного недалекого торговца: «Такой шар способен удержать в себе сущность князя запределья!»

А ведь, пожалуй, что и сможет!

Я кинул взгляд на небо, с облегчением убедился, что луну не закрывают облака, и поскакал на Грёсгатан. Лавка алхимика была давно закрыта, и пришлось перебудить, наверное, половину улицы, прежде чем заспанный хозяин спустился на первый этаж и отпер дверь.

– Чего еще?! – прорычал он, но мигом заткнулся, поймав набитый серебром кошель.

– Возьмешь, сколько нужно, – разрешил я, накинул поводья на вмурованный в стену крюк и прошел в торговый зал.

Память меня не подвела: помимо изготовленного из лируангского стекла шара, в лавке обнаружилась и лунная линза, а серебряный скальпель и вовсе имел в продаже любой уважающий себя алхимик.

– Ну? – повернулся я к хозяину, и тот принялся шустро отсчитывать высыпанные на прилавок монеты.

Возвращенный кошель изрядно похудел, но я не стал торговаться и молча выбежал на улицу. Еще оставался шанс все исправить. Следовало поспешить.

Я остановил лошадь на крохотной площади с парой чахлых деревьев и лавочкой между ними. Линзу удалось закрепить на ветке, благо лишенная ветвей крона не закрывала луну, к земле протянулся чуть выделявшийся в ночном сумраке лучик. Я ухватил его пальцами и потянул, принялся свивать и скручивать с эфиром, вкладывать в него истинное имя князя запределья и формулу подчинения, наматывать на магический жезл. Будто волшебную пряжу прял. Да в какой-то степени так оно и было…

Кропотливая работа выматывала, и вскоре левое запястье начало жутко ломить, а пальцы и вовсе занемели, но я продолжал трудиться и перерезал луч серебряным скальпелем, лишь когда призрачная нить достигла двух дюжин шагов в длину. Ну, теперь посмотрим, кто кого!

Я взобрался в седло и поскакал обратно в сгоревший квартал. Там на миг замер в седле с закрытыми глазами, переборол усталость и усилием воли вогнал себя в транс. Истинное зрение окрасило забрызгавшую брусчатку кровь одержимого лазурным огнем, не приходилось даже присматриваться, оставалось лишь подгонять лошадь да молить об удаче небеса.

Ха! Ну разве не смешно уповать на покровительство высших сил тому, кто четверть часа назад обращался к запределью? Но таковы уж люди: вечно выдумывают себе оправдания и тешатся выдумками о всепрощении Создателя.

Лошадь захрипела и замедлила бег в двух перекрестках от сгоревшего квартала. В черной луже крови там лежало обезглавленное тело какого-то бедолаги. Дальше попалась парочка квартальных надзирателей – одному выпустили кишки, другого этими кишками удавили. Вырвавшаяся из запределья тварь не просто убивала, она стремилась получить максимальное удовольствие и потому действовала обстоятельно и без всякой спешки.

Это сыграло мне на руку; я нагнал одержимого, когда тот расправлялся с троицей подмастерьев цеха мебельщиков. Крепкие парни были готовы дать отпор подвыпившим школярам или даже банде ночных грабителей, но против воплощенного зла оказались бессильны. Один валялся с торчавшей из груди дубинкой, тело второго нанизали на венчавшие забор железные пики, а последнему бедолаге прямо на моих глазах открутили голову. Залитый кровью с ног до головы одержимый заливисто смеялся и был просто счастлив. Покрывавшие кожу гнойники его нисколько не волновали. Он был мертв.

Мир вокруг казался странно неправильным, тени стекались сюда с окрестных улиц, стирали краски и гасили звуки. И страх! По городу волнами расходился овеществленный страх. Ангелы небесные! И ведь это – лишь отражение князя запределья, его малая часть!

Истинное зрение позволило разглядеть обосновавшуюся в бретере сущность, та казалась черным пламенем, пожиравшим человека изнутри. Стоило бы ощутить собственную вину за происходящее, но раскаяние перекрыла ярость.